Штурмовик. Крылья войны - Алексей Цаплин

Что? «Ничего личного – это просто бизнес?»

Да? На крови миллионов моих соотечественников? Моих родственников?

Перелетала каждая эскадрилья самостоятельно. Нашу вторую, как и ожидалось, вел Андрей. Мне была доверена высокая честь отвечать за третье звено. Вторым рулил Серега Колосов. Благодаря Ковалеву долетели без происшествий. Садились по одной машине и заруливали на окраину поля. Первая эскадрилья, которую вел Белоголовцев, села за час перед нами. Впрочем, вылетали они тоже на час раньше.

Потом прибыл Храмов и его заместитель.

Наш 5** полк расквартировался на окраине поля. Правильнее сказать, – луга, потому что земля непаханая. Место было обжитое. Здесь базировались остатки полка, в который вливалось пополнение. Из прежнего состава остались два «горбатых» и четыре пилота.

Свои машины мы помогли техникам и ребятам из БАО оттащить в лесок и замаскировали. Листвы не было – закрывали еловыми ветками и снегом. Как просто написать «замаскировали»… «Ил» видели? Нет? В парке «Патриот» и на Поклонной горе есть экземпляры. В Монине точно имеется. Наберите веточек лапника для того, чтобы завалить ими штурмовик и припорошить его снежком. Часть разрешается накрыть брезентухой. Ну как, понравилось? То есть в процессе проведения маскировки аппетиты все себе заработали волчьи.

Жить предстояло в землянках. Правильнее сказать, в полуземлянках-полупалатках. Обед, собрания и общие разборы полетов проходили в столовой – заглубленном (наполовину зарытом в землю) сооружении с навесом, собранном из нескольких палаток и брезентовых самолетных чехлов. Пара подобных построек меньшего размера – вот вам КП, штаб-канцелярия. И самая маленькая – узел связи.

Видимо, немцам было явно лихо – не до разведывательных полетов, потому что не заметить с высоты наш муравейник мог только слепой.

Боевых заданий еще не было. По указанию руководства летали звеньями. Бойцы из БАО километрах в пяти оборудовали полигон. Мы упражнялись в стрельбе по щитам и по бочкам из-под топлива. Иногда даже попадали.

В моем звене оказались два сержантика: Санька Якименко и Гриша Сотник. Ребята неплохие и, в отличие от одного криворукого товарища, даже умели пилотировать. Так что авторитет звеньевого поддерживали только кубари.

Я уже успел сообщить, что подо мной снова бегает «шестерочка»? Точнее, «Ил‑2» образца 1941 года (с не очень надежными 20-мм пушками ШВАК) с бортовым номером ноль шесть. Семерка досталась Андрею Ковалеву. Помнится, у моего прежнего непосредственного начальника-напарника был «Солярис». {Легковой автомобиль «Hyundai_Solaris» производитель – Южная Корея (Республика Корея).}

Но считаю, что «Ил» лучше. Мне он больше по вкусу.

Сравним? Двигатель мощнее? – Мощнее. Скорость выше? – Выше. Управляемость? Конечно, проигрывает истребителю или «У‑2» на вираже, зато явно выигрывает у «Соляриса». Если кто-то хочет поспорить – пусть выпишет боевой разворот с последующей нисходящей бочкой на «Солярисе» эдак на 800–900 метрах высоты. Вот пока это не увижу – буду считать, что «Ил» лучше. А кроме того – боезапас! Боже! Как же хотелось иногда, чтобы на вазовской «шестерочке» стоял хотя бы одиночный ШКАС! Может быть, если бы на автомобилях устанавливалось бортовое оружие, у нас наконец все стали вести себя на дорогах приличнее! А на «Иле» – два ШКАСа, две ШВАКи, на подвеску можно разместить 8 эрэсов‑82 и четыре сотки в люки. Мощщща! Кто не спрятался – я не виноват!

Представляю свой экипаж. Оказывается, весь народ, закрепленный за машиной, вместе образовывал боевую единицу, которая называлась «экипаж». Я-то по наивности думал, что это как в фильме – пилоты, бортмеханик и стюардессы.

Механик и старший над всеми «черными душами» – техник-лейтенант Салихов Муса. Он же Миша. {Салих – благородный, добродетельный, благочестивый. Муса – «Взятый из воды» (аналог – Моисей). Прямолинейный, иногда вспыльчивый, отличный работник и человек, способный повести за собой. Прототипом одного из основных героев стал мастер бригады слесарей.}

Мишка! Родом из Казани. Последний курс Политеха сменил на ШМАСу, которую окончил с отличием. Далее – профильное училище, кубари лейтенанта-техника и полк. До Войны успел почти год отслужить в истребительном полку. Во время очередной эвакуации в сентябре 41-го был легко ранен. Полк ястребков почти весь «сточился» и машин для обслуживания не осталось. Мишку, оставшегося без работы и без экипажа, несмотря на его протесты, увезли лечиться. После госпиталя он был направлен в штурмовой полк.

Отец – врач, мать – учительница. Два младших брата. А сколько двоюродных братьев и сестер – Муса и сам сбивается при подсчете. Попытки заставить его играть на скрипке отразил с полным успехом на третьем году обучения в музыкальной школе. Мишка решил, что для развития его личности больше подходит секция легкой атлетики и лыжи. В кружке ОСОАВИАХИМа «заболел» машинами и прочими железками. Поэтому и поступал в политехнический, а не в медицинский (вопреки настойчивым советам матери). Отец же предоставил ему полную свободу действий.

О том, что случай свел с не просто талантом, а талантищем, я узнал позднее. У парня были не только золотые руки, но и светлая голова. Прирожденный инженер-изобретатель. Его место было в авиационном КБ, а не во фронтовом полку. Но все мои последующие попытки повлиять на его карьерный рост отметались словами «после Войны». Вот вбил себе в голову, что «настоящ мужчин (джигит)» должен быть воином, а не сидеть в тылу, и хоть ты тресни – его не переубедишь. Все мои аргументы он либо играючи обходил с небрежностью высокого интеллекта, либо упирался как баран. А мог войти в роль царственного эмира на троне. Весь такой важный-преважный, спина прямая, взор орлиный смотрит вдаль выше голов. Молчит, не отвечает – на все только надменно поводит одной бровью (тонкой черной и длинной – иной красавице впору). Парень мог идеально выставлять поршни в АМ‑38 и читать нам Низами.

Вы когда-нибудь слышали Низами? Ни в коем случае не слушайте! Это священное действо должен совершать молодой парень поздним вечером при восходе луны. Мишка как-то раз устроил «показательное выступление». Нам на завтрашний день «давали небо» после дождей. Вечером на закате все очистилось от сырой хмари, и появился розово-желтый полумесяц с первыми звездочками. На настоящего восточного поэта это не могло не произвести впечатления, и Муса дал сольный концерт. Читал стихи. А один раз даже на арабском. Отбой мы «прохлопали», потому что слушали его с открытыми ртами. Вот говорят – талантливый человек талантлив во всем. Это про Мишку. Драмтеатр может обкусывать ногти – такого чтеца и актера искать надо долго и упорно. Мы едва лишь выдыхали: «…еще… …а еще…».

Это только в его исполнении рассказов Чехова я понял, почему этого грустного писателя до революции числили сатириком. …А как он читал Есенина!

А уж если Муса начинал шутить и дурачиться, можно было животы от смеха надорвать. У нас эту тему исполнял Галустян – в репризах про Равшана и Джамшута. Ну вот для примера сценка в его исполнении.

Предстартовый осмотр машины. Я глажу ладошкой по плоскости – проверяю, как заделали дырочки, Муса сзади стоит с журналом приема техники.