Трали-вали - Владислав Вишневский

Ехали в основном молча, под негромко настроенную музыку. «Don’t you love me anymore». Далёкими любовными страстями хрипел в восьми колонках CD-юшника голос Джо Кокера. Чёткая ритмика, гитарные, либо органные пассажи и хоральные бэк-вокальные поддержки, создавали ощущение оптимизма, хотя постоянный песенный надрыв исполнителя, говорил о его склонность к хандре и явному пессимизму…

Спустившись по Тверской, повернули на Садовое кольцо, влились в плотный транспортный поток… Александр уверенно управлял машиной, молча над чем-то сосредоточенно размышлял. Алла, несколько успокоившись, смотрела вперёд, изредка осторожно оглядывая спутника. Дорогой тёмно-синий костюм на нём, белоснежную рубашку в тёмную полоску, идеально отглаженные брюки, шикарные туфли… крупную голову с волнистой шевелюрой, ухоженные пальцы рук, с большим, крупным перстнем с платиновой печаткой на безымянном пальце правой руки, сами руки спокойно лежавшие на руле, всё это действовало на неё завораживающе… Он был человеком явно из другого мира, для неё, по крайней мере. Из мира непременного уважения к женщине, как она думала, из мира любви, достатка, широкого круга интересных друзей, больших возможностей… Чего, конечно, Геннадий ей дать не мог. А она достойна этого. Хотела этого, желала… Её тело, её фигура, требовали другой одежды, других рук, другой среды, других чувств… Она только сейчас это отчётливо поняла здесь, как проснулась.

Ни консьержка, ни лифт, ни площадка перед квартирой не произвели на Аллу ожидаемого впечатления, не поразили, – обычный двор, обычный подъезд… Но оказавшись в прихожей, Алла поняла, что ошиблась. Вернее, что не ошиблась. Квартира напоминала съёмочный павильон киностудии где подготовлены декорации к разным кинофильмам, правда к дорогим кинофильмам.

Закрыв первую дверь квартиры – внешне непрезентабельную, затем вторую, сейфовую, поколдовав перед пультом с кодами охранной сигнализации, Александр вновь стал тем, прежним, услужливым, галантным мужчиной. Встав перед ней на колено, помог ей туфли снять – сам! – как никогда не делали ни первый её муж, ни второй; восторженно полюбовавшись изящной ступнёй, предложил смущённой женщине мягкие, расшитые красивыми узорами очень удобные тапочки с высоко загнутыми носами; не вставая с колена, галантно предложил первой войти в его скромное жилище, оценивающим взглядом проводил её фигуру, поднялся, пошёл следом.

Гостеприимным хозяином провёл её по всем комнатам… их было четыре, но очень большие… Сам себе удивляясь зачем это делает? Алла была первой женщиной, которая в качестве будущей любовницы ступила на порог его дома. Ей уготована другая роль: не подруги, не хозяйки, а наложницы. Может и достойной, может и любимой, будущее покажет, но наложницы. Как и другие его женщины, здесь на чужбине, она должна знать только своё место, своё гнёздышко, норку, куда время от времени уставший Александр мог – один или с друзьями – не важно, приходить, как уж получится, принося подарки. Только в этом роль его женщин и заключалась. Её тоже. Кстати, о заключении. В его тайном сейфе часто одновременно порой лежало до десяти женских паспортов. Причём, в стопке непрерывно шли изменения: какие-то возвращались владелицам, потерявшим интерес у хозяина, их место немедленно занимали другие. Адреса квартир тоже менялись. Ни одна из прежних и ныне существующих в Москве женщин не знали о существовании других своих соперниц. Как, впрочем, и не знали, где и в каком качестве работает их господин, бай, князь, хан… любовник, уважаемый и добрый человек, который много работает, сильно устаёт, любит покой, заботу и женскую ласку, но, к сожалению, не имеет возможности часто уделять этому внимания… Время такое, к сожалению, сложное, перестроечное, с вздохом говаривал им Александр. Место женщин, в жизни Александра Ганиевича – это его правило, это закон – только в его кровати, если они достойны, конечно, но не в сердце, по крайней мере надолго, и не в деловом его мире, что категорически… А вот, привёл. Зачем, почему, как дал себя провести, или… Не знал. Но, продолжал играть роль воспитанного, гостеприимного, даже влюблённого человека.

Одна комната напоминала комнату для деловых переговоров, как заметила Аллочка, из дорогой офисной мебели, главным образом широченным диваном под натуральной кожей, с такими же огромными двумя креслами, журнальным столиком посредине, и двумя причудливыми курительными кальянами. Их необычные формы, с длинными шеями, закрученными шлангами трубок, резко выделялись на фоне европейской мебели. У широкого окна стоял тёмный, полированный рабочий стол, с монитором компьютера, Александр любил иной раз погулять по Интернету, факсовым телефоном, настольной лампой, и мягким креслом.

Другая комната была спальной хозяина. Устлана толстым яркой расцветки ковром, с большой кроватью посредине под балдахином, со множеством маленьких валиков и подушечек… Всё ярко расписано узорами восточной тематики. Над изголовьем на ковре, в центре, красовался жёлтый, старинного вида круглый щит воина, местами сильно помятый, с двумя скрещенными кривыми саблями под щитом, с ручками украшенными яркими драгоценными камнями… Конечно, драгоценными, отметила Алла, подделок здесь быть не могло… Красовался и колчан с луком и стрелами… Тоже естественно старинный. Из шкуры какого-то животного. Местами мех вытерся, на солнце выгорел, побурел от времени, но был настоящим, боевым. Особенно вышаркано было то место на луке, добела, где когда-то его касалась рука воина. На боковых стенах висели две большие картины с сюжетами сочных от зелени бескрайних степей, жарким восходящим солнцем, парящими орлами или беркутами в небесной вышине. Необычайно всё мило, привлекательно, окинув взглядом комнату отметила Алла. По углам комнаты стояли корзины с живыми цветами, создавая неповторимый аромат природной свежести.

Ни такой комнаты, ни такой квартиры вообще, она нигде не видела. Сказка какая-то. Тысяча и одна ночь… Александр ревностно следил за её оценкой.

Третья комната была оформлена под домашний кинотеатр, с караоке… Для отдыха. Ничего лишнего. На полу ковры, на стене кондиционер, жалюзи на окнах, большой плоский экран, множество непременных динамиков, диван, кресла, барная стойка с набором всевозможных напитков, фруктов, сервировочный столик…

Четвёртая комната столовая… Стол, на двенадцать персон, посудные шкафы под стеклом, ещё одна барная стойка, всё в коврах, над столом большой старинный абажур красного цвета, на полу, как и везде, толстый и мягкий ковёр…

Были ещё и большая ванна, с набором специй, полотенец, халатов; душ с прозрачной кабинкой, сухая сауна, и… Кухня… От всего этого у Аллы закружилась голова. Александр это заметил… Чуть приобнял её – поддерживая – за талию, она чуть оперлась, давая понять, что благодарна, тронута и восхищена… Александр Ганиевич, заметно вспыхнув, предложил ей освежиться, душ принять, а лучше ванну, пока он тут на кухне маракует…

– Может мне вам на кухне чем-нибудь помочь? – вежливо спросила она, угадывая, что он безусловно откажется.

Александр Ганиевич так и поступил, категорически отказался, сказав, что для него это необыкновенная честь обслужить ТАКУЮ именно женщину, и не спорьте. Алла не возражала. Он проводил её в ванную комнату, крутанул краны, зашумела вода… Оглядываясь, Александр с улыбкой вышел…