Перст судьбы - Марианна Владимировна Алферова

землю и пошла освобождать пленников. Едва веревки были перерезаны, почти все пустились наутек. Только двое – мальчишка и девчонка лет шести – остались сидеть на земле, всеми позабытые. Лара усадила их к себе в седло, взяла повод и повела кобылу назад к замку. Я же, не особенно стесняясь – да и кого мне стесняться, – обшарил карманы мародеров. Оказалось, ребята неплохо порезвились в округе. У каждого имелся при себе кошелек, набитый серебряными и золотыми монетами. Я забрал добычу, ограбив грабителей. Потом снова подошел к раненому. Тот смотрел на меня с ужасом, ожидая расправы.

– Вставай, мерзавец, нам надо прибрать за собой.

Он поднялся шатаясь, не понимая, о чем речь. Я огляделся. Подходящего сосуда у меня под рукой не было, придется использовать чье-то тело. Вот тот здоровяк с лопнувшей башкой подойдет. Я ухватил раненого за руку, вновь соединил наши кровоточащие запястья и начал сматывать черные нити, вытаскивая их из черно-красных комьев изувеченной плоти. В итоге собрался здоровый вонючий клубок, который я запихал в обезглавленное тело. Несчастный раненый дергался, глядя, как корежит наполненное черной магией тело его товарища. Лишь с третьей попытки мне удалось щелкнуть чужими пальцами, как надо, зажечь магический огонь и запалить с четырех сторон тело. Я любовался его синеватым свечением с минуту. Столб пламени рвался в небо, наверняка его видели из окон замка. Значит, сегодня в лагере узнают, что Кенрик Магик не до конца утратил свой Дар. В этом было некоторое тщеславное удовольствие, в котором я не мог себе отказать.

Тело сгорело, оставив на траве выжженный круг и слой густого жирного пепла.

После чего я отпустил руку мародера, и тот рухнул на колени. Я поймал своего коня, сумел прихватить еще одну трофейную лошадку – остальные ускакали, и я не стал за ними гоняться – и направился назад в замок. Пленник покорно трусил за мной, даже не пробуя бежать, потрясенный увиденным и полагая, что столкнулся с магиком невероятной силы. Что перед ним магик-калека, он не догадывался.

Глава 20. Крон снова строит планы

Я не ошибся: возвращение Дара было замечено. На другой день на рассвете меня разбудил Френ и сообщил, что Великий Хранитель только что прибыл в замок и ждет меня в большой зале.

– Пусть Марта принесет мне мятного чаю, – приказал я Френу.

Я намеренно медлил, обдумывая то, что скажу Крону. В детстве и юности я смотрел на него снизу вверх, восхищаясь его талантами. Потом был период почти откровенной вражды. Ныне мы перешли в стадию необходимого сотрудничества. Прежде я воображал себя почти равным ему, те тщеславные фантазии давно развеялись прахом. Мой Дар, если и был велик, ныне изничтожен и стал жалким отражением прежнего, а опыт Крона никогда нельзя было сравнить с моими ученическими познаниями. Я не сомневался, что он прибыл, прознав о вчерашнем моем «подвиге». И у него наверняка был какой-то план, потому что Крон всегда строил далекоидущие планы, рассчитывая действия, как шахматную партию. Не знаю почему, но он часто ошибался и проигрывал. Слишком часто. Возможно, потому, что считал противника подобным себе. Он играл свои шахматные партии сам с собой. А еще он не умел давать волю фигурам на доске, как это делал в свое время Лиам.

Марта принесла мне чай и только что испеченную булочку.

– Великий Хранитель ждет. – Она явно волновалась.

И в глубине души надеялась, что Крон как-то сможет мне помочь. Мы все жили в тени Крона, уверенные, что у него есть ответы на все вопросы.

– Надеюсь, ты его накормила, Марта?

– Конечно! – Кухарка расплылась в улыбке. – Кто же откажется от моих булочек!

Если Крон решил перекусить, значит, он настроен миролюбиво, во всяком случае, по отношению ко мне.

Неспешно покончив с завтраком и дождавшись, когда утренняя боль в ноге окончательно утихнет, я спустился в большую залу.

С тех пор как мы здесь пировали во время приезда Гиера, многое переменилось. Сейчас почти все стулья были убраны, а на подоконниках лежали мешки с песком. Чуть выше те окна, что выходили на юг, в сторону Гадючьего перевала, были закрыты матрасами. В первый день войны, когда удалось прорвать нашу оборону и отшвырнуть армию Ниена за вторую стену на перевале, вообразивший себя всемогущим Брин пытался с помощью зарядов магического огня поджечь замок. Однако силы его магии не хватило – огненные заряды рассыпались по дороге, оставив черные подпалины в лесах и полях и устроив пожары в крестьянских домах. Доставшие до Ниена огненные плевки заставили потемнеть заговоренные стекла в витражах, но и только.

На столе остывала большая чашка с чаем, но тарелка подле была пуста, сохранив кое-где налет сахарной пудры. Крон вместо мантии Великого Хранителя был одет в удобные кожаную куртку и штаны. Судя по черным пятнам на груди, куртка была покрыта магической защитой и уже не раз спасала жизнь своему обладателю. Крон был младше короля на три года, но сейчас выглядел немногим старше Эдуарда, он как будто помолодел лет на десять.

– Рассказывай, – проговорил Крон, едва я вошел, – как тебе удалось это сделать.

– Рассказывать – о чем?

– Как тебе удалось вернуть Дар.

– Если бы!

– И все же ты магичил.

– Чуть-чуть.

Я изложил ему всю историю. Или почти всю: убийство бродяги, контакт с Ларой, попытки Механического Мастера создать плетеные перчатки из серебряной проволоки.

– Идем посмотрим на серебряные перчатки, – предложил Великий Хранитель.

Мне не хотелось показывать ему перчатки. Это была моя единственная надежда (если не считать возможности убивать людей и сдирать с них кожу), и я знал, что Крон мою надежду разобьет вдребезги.

* * *

Мы с Кроном поднимаемся в Парящую башню. Говорят, давным-давно, когда Империя Домирья пала, первую крепость в виде башни построили лурсы – и ни одна магия не может ее разрушить. Триста лет тому назад, когда замок пал, уцелела только эта башня. Игеровы наемники во время осады вынули все камни из ее основания, но один, последний, скрепленный кровью лурса-строителя, извлечь не смогли. Башня так и осталась стоять на этом одном-единственном последнем камне. С тех пор ее прозвали Парящей. На камнях винтовой лестницы выбили имена тех, кто спасся внутри ее гранитного чрева. Все имена почти стерлись за минувшие столетия. Лишь кое-где уцелели отдельные буквы. И лишь одно имя можно прочесть полностью. Это имя Кенрик. Основание башни восстановили, возведя фундамент из черного гранита, под цвет того, единственного неразрушимого камня, и он скрыт теперь