Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

— Толчук…

Он вздрогнул.

— Толчук, послушай нас.

Вернувшись мыслями в мир червей и камня, он понял, что слова пришли из камня сердца в его когтях. Вновь появился темный туман и поднялся высоко, двинувшись к Призрачным Вратам. Облако остановилось над их вершиной, клубясь перед массивной аркой.

— Мы еще не осмеливаемся пересечь грань, — прошептали тени Триады. Толчук услышал нетерпение в их словах. — Есть что-то, что мы сначала должны показать тебе.

Туман вновь разделился на три части. Каждая опустилась к каменному полу и обрела форму согбенного огра.

— Подойди к Призрачным Вратам.

Толчук колебался. Он уже путешествовал через Врата прежде и не хотел делать этого снова.

Ближайшая тень повернулась в его сторону. Зеленоватое сияние глаз нашло его; Толчук узнал сияние червей. Разве Магнам не упоминал об этом? Он вспомнил слова дварфа: «Если ты проведешь достаточно много времени среди червей, их сияние останется в твоих собственных глазах. Некоторые говорят, что это позволит тебе видеть не только этот мир, но и следующий… в будущем».

Глядя в эти глаза сейчас, Толчук не сомневался в правдивости услышанного.

— Подойди, — прошептала фигура. Впервые это прозвучало, как слова одного, а не трех. — Пришло время тебе узнать истину.

Другие призраки отошли к арке, каждый встал у одного из столбов. Как только они достигли опор врат, каждый призрак растворился в камне, исчезнув так, как они исчезли прежде в Сердце.

Толчук остался наедине с последним из Триады.

Низкое жужжание послышалось из арки и распространилось на всю пещеру. Когда оно усилилось, стало возможным различить слова — древние слова на языке, которого Толчук не знал. Звук поднимался вверх по опорам, и затем новый звук выходил наружу, как будто изначальная молитва была лишь эхом чего-то более древнего, чем любой язык. Вся пещера звенела от этого звука. Кости Толчука, казалось, дрожали в унисон.

Одинокий призрак заговорил возле его плеча:

— Это голос Клыка.

Толчук бросил взгляд на говорящего. Туманная фигура стала более материальной, как будто она брала силу из самого звука.

— Земля говорит через гору, — призрак указал на арку.

По мере того как жужжание усиливалось, гранитная стена в рамке арки из камня сердца начала мерцать в согласии с Голосом. То, что прежде казалось стеной чистого гранита, теперь выглядело как отражение в озере, поверхность которого была подернута рябью жужжащего зова.

Даже воздух в пещере стал прозрачнее, как если бы неосязаемый ветер дул из врат. Толчук глубоко вдохнул, наполняя им свои легкие. Он чувствовал, как по всему его существу растекается энергия. Когда она достигла руки, держащей Сердце огров, камень запылал ярче, вибрируя в унисон с Голосом.

Рука Толчука поднялась словно сама по себе, и он почувствовал знакомое напряжение в груди. Толчук сделал шаг к Призрачным Вратам, не в силах остановиться. По спине пробежал холодок паники. Неужели он вновь обречен пройти через Врата и перенестись куда-то? Он сопротивлялся, пытаясь управлять своим телом.

— Не борись с этим, — прошептал призрак, следуя за ним.

— Что происходит? — выдавил Толчук.

— Клык зовет тебя. Ты не можешь остановить это.

Призрак был прав. Толчука тянуло вперед — не под арку Врат и на ту сторону, как прежде, но к одному из двух столбов. И с каждым шагом камень сиял ярче, превращаясь в ослепительную звезду в его руке.

Не в силах вздохнуть от его яркости, Толчук едва заметил момент, когда остановился. Его рука взметнулась вверх, сразу выпрямив его позвоночник. Он почувствовал, как Сердце с щелчком коснулось арки, и в этот момент он освободился от заклятья и отступил назад.

Толчук потер руку. Сердце угнездилось в словно специально приготовленном для него месте — как ключ в замке. Оно подошло настолько идеально, что было бы трудно отличить его от камня арки, если бы не исходящий из него слепящий свет.

Призрак заговорил:

— Камень в центре Врат — его сердце, точно так же, как наше собственное.

Голос Клыка внезапно изменил высоту.

— Теперь смотри! — предупредил призрак Триады. — Смотри, ибо Врата целые.

Свет Сердца хлынул в арку, воспламенив большой камень, словно огонь, поднесенный к маслу. Сверкающая вспышка вырвалась из столба-колонны, поднялась вверх над аркой, затем нырнула во вторую опору.

Когда она достигла земли, свет потускнел — но не угас!

Толчук выдохнул.

Можно было увидеть, как сверкающая звезда нырнула в землю, сияя сквозь гранит, подобно лунному свету, льющемуся сквозь плотный туман. Сияние прошло под аркой, затем вернулось к первому столбу, завершив полный круг воссоединения с Сердцем.

Толчук изумленно смотрел на сверкающую арку и ее отражение на граните внизу. Единое кольцо напомнило ему о Цитадели горного народа: гранитная арка, отражение которой в Тор Амоне создавало магический круг. Здесь было то же самое.

— Единство, — прошептал призрак Триады, и в его голосе слышалась смесь печали и радости. — Прошло столько времени с того момента, когда Сердце могло воспламенить Врата полностью!

— Я не понимаю.

Призрак указал вверх:

— Арка, которую ты видишь в этой пещере, — лишь половина целого, — он опустил руку к земле: — Ниже лежит другая половина круга, которая остается похороненной в камне, но только с ней Врата можно назвать целыми.

— Кольцо из камня сердца, — пробормотал Толчук. — Не просто арка.

Призрак кивнул:

— Сердце вернулось, и путь теперь открыт.

— Путь куда?

Призрак вновь повернул к Толчуку взгляд, сияющий светом червей:

— К сердцу всех вещей, к сердцу мира, — дух протянул руку к Вратам: — Под ними лежит истинное сердце Земли!

Пульсирующий гранит под аркой внезапно вздрогнул, как если бы большой камень был брошен в его центр. Из каждого столба выплыли облака тумана — остальные призраки вернулись. Они присоединились к своему собрату и все вместе наблюдали за сияющим кольцом камня сердца, а меж тем каменное основание словно бы подернуло рябью волн. Гранит потерял форму, превращаясь во что-то еще.

Толчук боялся того, что он мог увидеть, но не смел отвести глаз.

Постепенно колебания замедлились. Черная поверхность гранита исчезла. На ее месте возникло видение, которое заставило Толчука опуститься на колени.

Он смотрел в бесконечную темноту, пронизанную неровными линиями алого огня. Вспышки пламени, пульсируя, двигались по этим линиям, словно светлячки. Несколько огоньков вспыхнули на кольце камня сердца и начали свой путь по линиям. Но не эти линии заставили Толчука затаить дыхание. В самом центре чернильной тьмы покоился гигантский кристалл чистейшего серебристо-голубого цвета, сверкающий, как самый совершенный бриллиант в ночи.