Ты мой яд, я твоё проклятие. Книга вторая - Анна Мичи

По губам Сейджа пробежала кривоватая ухмылочка. Он отстранил меня от себя и серьёзно сказал:

– Нет, я дал клятву. Я должен отдать Фараиту душу Рейборна, только тогда он уйдёт. Или – в тот момент, когда это окажется невозможным, Фараиту сможет взять меня. Например, если Рейборн умрёт не от моей руки, и его душа отправится на небеса.

Мы одновременно посмотрели на отца. Он так и стоял у дверей, по-старчески опустив плечи, бессмысленно уставившись в пространство. Сердце кольнула острая жалость.

Боги, опять выбор, опять необходимо встать на чью-то сторону. Невозможно сохранить обоих дорогих мне людей. Или умрёт отец и его душа отправится на корм демонам, или Фараиту заберёт Сейджа.

Мои мысли, крутившиеся в голове, не находя выхода, прервал громкий стук в дверь. Затем раздался голос Аджера:

– Всё готово, ребёнок и нянька ждут в гостиной.

– Можешь войти, – ответил Сейдж.

Дверь открылась, Аджер осторожно просунулся внутрь. Первым делом посмотрел на кровать, словно ожидал увидеть нас там, сплетённых в объятиях.

Сейдж негромко сказал:

– Рейборн. Сними амулет и освободись от его действия.

Я оторопела. Так просто? Не снимать самой, а приказать отцу освободиться? Если бы я знала, сразу бы так и сделала!

Отец выполнил приказание. Как только амулет покинул его шею, в глазах вспыхнула жизнь. Отец выпрямился, бросил быстрый взгляд сначала на дверь, потом на нас с Сейджем. Молча отошёл на два шага назад, спиной к стене. Морщины на его лице как будто стали глубже.

Сейдж мягко отстранил меня и шагнул вперёд. Вытянул руку по направлению к отцу:

– Я, Сейдж дин Ланнверт, вызываю тебя на дуэль по праву крови и мести, до смерти одного из нас. Пусть будет свет свидетелем моих слов, – его ладонь на миг объяло пламя, вспыхнуло ярким белым светом и растворилось.

Я ахнула, зажала рот руками. Отец подобрался, тоже вытянул руку.

– Я принимаю твой вызов. Пусть будет свет свидетелем, – повторил жест. – По праву вызванного выбираю оружие: магия. Назначаю время: сейчас. Место: во дворе моего замка.

Боги, так вот что Сейдж удумал! Вместо того чтобы просто убить отца, пока тот был в его власти, он вызвал его на дуэль. Решил предоставить выбор небесам. Проигравшего заберёт Фараиту.

Тут я поняла, что если отца была уже внутренне согласна потерять, то та же мысль в отношении Сейджа вызывала какую-то безумную панику. Нет, нет, нет! Он не может рисковать собой!

– Отец, нет! Он твой сын! Вы не можете!.. – я бросилась к нему, как будто моя просьба могла что-то изменить.

Сама понимала, что это бессмысленно, вызов брошен и принят, и подтверждён высшими силами – но не смогла безропотно смириться.

Широкая сухая ладонь отца легла на мою макушку.

– Я понял… понял, – тихо сказал он. – Слишком поздно. Всё будет хорошо, дочка. В моём кабинете, второй шкаф слева от входа. Между книгами заложен конверт. Открой его и прочти, что там написано. Иди.

Я посмотрела на него, потом на Сейджа. Тот кивнул. Они с отцом в этот момент были очень похожи, оба отстранённые и спокойные, как будто ничего не происходит. Как будто им не предстоит сейчас сражаться не на жизнь, а на смерть.

Я покачала головой:

– Нет, отец. Не пытайся меня спровадить. Я ещё в детстве перестала попадаться на такие уловки.

Отец выглядел растерянным. Потом губы его дрогнули в грустной улыбке.

– Как хочешь, Тинна, – сказал он. – Но я бы не хотел, чтобы ты смотрела на такие вещи.

– Ты думаешь, я могу оставаться в стороне?

Больше отец ничего не сказал. Вместе мы спустились во двор. Невольно все хранили тишину, и из-за этого становилось ещё неуютнее. Словно похоронная процессия, хотя ещё никто не умер. Даже встреченные слуги, как будто что-то улавливая, молча кланялись и тенями скользили мимо.

Двор был пуст, только сын садовника обрывал сухие листья с растущих там олив. Аджер подозвал мальчишку и велел не пускать никого во двор. Тот, гордый порученной ролью, вприпрыжку поскакал к дверям.

Здесь, под вечереющим небом, казалось странным, что вот-вот оборвётся чья-то жизнь. Внутри у меня всё сжималось – то от мысли, что это может оказаться Сейдж, то, напротив, от страха за отца. Как бы то ни было, я всё равно кого-то потеряю. Зачем они устроили эту дуэль? Зачем Сейдж дал клятву, что убьёт отца или сам отдастся во власть Фараиту?

Сейдж снял жилет, кинул на руки Аджеру. Подошёл ко мне и остановился, меряя взглядом сверху вниз:

– Лучше бы тебе и в самом деле уйти.

Я помотала головой.

– Я не хочу, чтобы ты присутствовала. Иди к ребёнку, – повторил он строже.

– Нет, Сейдж! Я не уйду.

Он посмотрел на меня ещё немного, потом сказал:

– Как знаешь.

Развернулся на каблуках и пошёл на другую сторону двора. Поманил отца, а когда тот занял позицию на противоположном конце, равно удалённом и от Сейджа, и от нас с Аджером, негромко произнёс:

– Я готов.

– Готов, – эхом отозвался отец.

Аджер откашлялся и равнодушным тоном начал перечислять условия: бой длится до смертельного поражения или до того момента, когда один из противников окажется не в состоянии продолжать, разрешены к использованию любые заклинания и любая магия, при условии, что она наносит ущерб лишь противнику, в случае смерти одного или обоих участников ни оставшиеся в живых, ни их наследники не вправе предъявлять претензии ни к одному из дуэлянтов или их наследникам.

Последняя фраза словно ржавой пилой прошла по моим натянутым нервам. В этом было нечто слишком настоящее, жарким дыханием в лицо: сейчас кто-то умрёт.

Я стиснула руки и вперилась взглядом в пространство между отцом и Сейджем. Будь что будет, я не отвернусь. Выстою до конца. Было бы слишком трусливо, если бы я затаилась сейчас в замке, заперлась, ожидая исхода. Нет, я увижу всё своими глазами.

С тихим шелестом по земле побежала серебристая дымка барьера. Она поднималась всё выше и выше, но не мешала смотреть. Только если напрячь зрение, можно было увидеть зеркально-серебристое сияние, как поднимающийся от костра жар.

Дуэль. Ведь отец Сейджа… муж его матери – тоже погиб на дуэли, от рук моего отца. Наверное, Сейдж выбрал этот способ ещё и потому, что это укладывалось в его понятие мести. Убить противника тем же способом, каким воспользовался он сам.

– Начинайте, – проронил Аджер.

Я вздрогнула, но и отец, и Сейдж не шевельнулись. Смотрели друг на друга внимательно и настороженно. Каждый ожидал хода противника. Наконец отец взмахнул рукой, и одновременно Сейдж ушёл в сторону. Вылетевшая из пальцев отца зеленоватая молния неспешно, как тугой водяной хлыст, ударила в то место, где он стоял, и расплескалась энергией. Отец рефлекторно развернулся и закрылся. Атака Сейджа, багряно-рыжее пламя ударило в щит и стекло к ногам отца. Я с оторопью заметила, как отец улыбнулся – неожиданно беззаботно, как мальчишка. Снова выпустил заклинание, на этот раз что-то быстрое, стелющееся по земле, как ослепительно белая змея. Сейдж увернулся и от этой атаки.