Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл

Джеймс наблюдал за ними с берега, чувствуя себя слишком хорошо одетым и не совпадающим по ритму со своей семьей. Он был лишним в собственной жизни.

Пять лет назад

14 августа

Сан-Хосе, Калифорния

Томас эффектно распахнул пассажирскую дверцу и жестом пригласил меня сесть.

– Давай прокатимся.

– Спасибо, обойдусь. – Я крепко вцепился в телефон. Он непрерывно вибрировал. – Как насчет встречи завтра в твоем офисе?

Томас облокотился на дверцу.

– Брось, Карлос. Ты дерьмово выглядишь, и готов поспорить, что ты голоден. Наименьшее, что я могу для тебя сделать, это купить тебе ланч.

Как будто он мало наделал до этого.

– Как ты узнал, что я приезжаю?

– Разве это вопрос не на миллион долларов? – Он ухмыльнулся. – Я готов поговорить, если ты готов слушать. В последний раз ты устроил истерику.

Он поскреб щеку, по которой я его ударил в прошлом декабре.

Я пока был не в настроении встречаться с ним снова. У меня был свой план игры. Этот план мы с Наталией обсуждали много раз. Такой поворот инструкция не предусматривала, как не предусматривала она и тур по городу с Томасом в качестве гида. Я развернулся в поисках пунктов аренды автомобилей.

– Я арендую машину и поеду следом.

– Ты понятия не имеешь, кто есть кто и куда тебе ехать. Залезай в эту долбаную машину, братишка, или я позвоню своему парню из аэропорта, и он посадит тебя в самолет, вылетающий обратно в Мексику.

Рядом с дверью в зону выдачи багажа стоял мужчина. Он был в рубашке-гольф, повседневных брюках и закрытых по бокам солнечных очках. Он выглядел как обычный путешественник в аэропорту, если не считать его манеру держаться. Он явно был из ФБР и внимательно смотрел на нас.

Я похолодел от страха и огляделся: аэропорт, море машин передо мной и оглушающий грохот лайнера над головой. Выбора у меня не было. Либо мы сейчас устраиваем сцену, либо я еду вместе с Томасом.

Я швырнул сумку к его ногам, как будто он был служащим парковки, и уселся на переднее сиденье.

– Лучше бы ты мне позвонил. У меня было бы больше времени на подготовку, – сказал Томас и захлопнул мою дверцу.

Телефон снова завибрировал, и на экране появилось лицо Наталии. Я коснулся красной иконки, отправляя звонок на голосовую почту. Остается надеяться, что она меня простит. И что я увидел ее лицо не в последний раз.

– Куда мы едем? – спросил я, когда Томас сел за руль.

Он дописал сообщение, отбросил в сторону телефон и отъехал от тротуара.

– Сначала ланч. Потом, если ты будешь в силах, прогулка по улице памяти.

– Мне это неинтересно.

– Чушь собачья. Иначе зачем ты приехал домой?

– Это не мой дом, и это не твое дело.

Томас резко затормозил перед красным сигналом светофора. Я шлепнул рукой по приборной доске, чтобы остановить свое движение вперед.

– Все, что касается тебя, это мое дело. Твоя ситуация – это мой прокол, и я намерен все исправить. Вот так просто. И потом, мы семья. Неужели тебе не любопытно узнать о дяде твоих сыновей?

– Не впутывай их в это дело. – Я защелкнул ремень безопасности, которым забыл пристегнуться.

Томас посмотрел на меня, потом снова на дорогу.

– Держу пари, что ты приехал сюда, чтобы встретиться с Эйми. Она добилась судебного предписания, запрещающего мне к ней приближаться.

Мои губы скривились. Так ему и надо.

– Они с Яном недавно поженились.

– Рад за них.

Томас покосился на меня:

– Тебе все равно, да?

Я дернул плечом.

Он цветисто выругался.

– Не хотел бы я оказаться поблизости, когда Джеймс выяснит, что она вышла за другого. Он возжелает крови. – Брат невесело хохотнул. – Моей крови.

– Будем надеяться, ради нашего общего блага, что это никогда не произойдет.

– Как насчет Ника? Ты планируешь встретиться и с ним?

– Кто такой Ник?

Томас шлепнул себя по лбу.

– Все время забываю, что ты – это не ты. Он был твоим лучшим другом, вы подружились с ним, когда мы переехали сюда из Нью-Йорка.

– Сколько нам тогда было лет? – Я задал вопрос, не успев передумать.

– Тебе любопытно. – Он погрозил мне пальцем и сменил полосу, сбрасывая скорость, так как мы выезжали со скоростного шоссе. – Тебе было одиннадцать. Мне – тринадцать, а Филу – пятнадцать, может быть, шестнадцать. Не помню точно.

При упоминании имени Фила у меня вдруг возникло острое желание убежать. Я вцепился в ручку дверцы.

– Ему сидеть еще лет пять или около того. Когда его обвинили в отмывании денег, он выторговал для себя срок поменьше и заключил сделку с федералами. Он рассказал им все, что знал о картеле Идальго. Иначе его закрыли бы лет на десять или даже больше. После того дерьма, в которое он меня впутал, я бы сделал все, только бы он оттуда не вышел. Вот почему я надеюсь, что Джеймс вспомнит, что произошло в Мексике. Кроме раны у тебя на бедре, у меня нет доказательств, что Фил в тебя стрелял. Только его слово против моего. – Томас ткнул меня в предплечье. – Эй, мужик, ты в порядке?

– Останови. – Я выдохнул, чувствуя пустоту в голове.

– У нас ланч, помнишь?

– Я потерял аппетит.

– Держись крепче. Мы уже почти приехали. «Барроне» – это твое любимое место. Тебе всегда нравился этот ресторан.

Меня охватил гнев:

– Какую часть фразы «мне это неинтересно» относительно любых прогулок по улице памяти ты не понял?

Томас поднял руки, сдаваясь.

– Мы просто поедим и поговорим. Потом я отвезу тебя в гостиницу. И больше не побеспокою тебя, пока ты здесь.

– Почему мне так трудно в это поверить?

Томас хмыкнул:

– Достаточно честно. Ты мне не доверяешь, это я понял. Но ты пойми вот что: с того времени, когда мы еще были детьми, я всегда прикрывал тебя. И я никогда не перестану присматривать за тобой.

Я подумал о Джулиане и Маркусе. У них было пять лет разницы, и Маркус все еще был слишком мал, чтобы играть в мяч и зависать с Джулианом и его приятелями. Но его лицо светилось, когда Джулиан обращал на него внимание, и голова Маркуса поворачивалась направо-налево, как у болванчика, если Джулиана не было рядом. Станут ли они с возрастом ближе? Будет ли Джулиан заступаться за младшего брата? Я не мог представить, какими были отношения между Томасом и Джеймсом. Я не чувствовал семейной связи.