Чужая птица - Анна Янсон

— Что за вечеринка?

— Чей-то день рождения. Кажется, они праздновали сорокалетие сестры этого журналиста. Она работала медсестрой в инфекционном. А журналиста зовут Турбьёрн, если я не ошибаюсь.

— Турбьёрн? Вы уверены? — переспросил Хартман.

— Или Тобиас. Правда, это все случилось уже довольно давно. Вряд ли у них что-то вышло. Сандра ведь еще на сайтах знакомств сидела, может, там кого нашла.

— Вы слышали от нее имя Ханс Муберг, Муббе?

— Нет. Вообще, она кого-то ждала вчера вечером. Я вызвалась прийти, чтобы она не оставалась с ним наедине. Первое свидание — штука опасная, знаете ли. Сандра запретила мне приходить, очень странно себя повела: разозлилась, кричала, чтобы я оставила ее в покое, хотя я ничего такого не сделала. Мне стало как-то неспокойно на душе, и я даже решила: все равно к ней заскочу проверить. Но потом мне поставили еще одно дежурство, и к вечеру сил совсем не было. Я позвонила ей пару раз, но трубку никто не брал. Господи! Я только сейчас поняла: приди я к ней вчера, она была бы жива!

— У Сандры была весьма неплохая квартира. Откуда такие средства? — спросил Хартман, проводя взглядом двух молоденьких медсестер.

Почувствовав, что Мария смотрит на него, он откашлялся. — Неужели ваша зарплата в разы больше, чем у медсестер, работающих в государственных клиниках?

— Нет, зарплата у нас примерно одинаковая. Я допытывалась у Сандры, откуда у нее столько денег, а она лишь хитро улыбалась в ответ и говорила, что у нее припасен козырь и она сможет купить себе трехкомнатную квартиру или даже отдельный дом.

— Значит, она рассчитывала разбогатеть в скором времени. Как именно, она не упоминала?

— Нет. — Йессика задумалась, закусив нижнюю губу, а потом решительно затрясла головой. — Нет, не упоминала.

— У Сандры часто случались мигрени? — поинтересовалась Мария.

— Какие мигрени? У нее голова вообще никогда не болела. Она держала себя в форме и ни разу не была на больничном, за что Виктория ее очень ценила. Директриса всегда приводила нам Сандру в пример: вот, мол, как надо следить за собой, чтобы все силы отдавать работе, — сказала Йессика, закатив глаза.

— И последний вопрос: что входило в обязанности Сандры в последнее время?

— Мы вместе работали в послеоперационном, но Сандра просилась в отделение вакцинации и постоянно донимала Викторию по этому поводу.

Ханс Муберг как раз проезжал Тингстеде по шоссе 148, когда услышал по радио ориентировку: имя, регистрационный номер автомобиля и не слишком лестное описание его — Ханса — внешности, а также писклявого голоса. За сведениями о разыскиваемом последовал прогноз погоды на море. Ханс увидел свои трясущиеся руки прежде, чем до него дошел смысл сказанного. Как они пронюхали? Неужели его кто-то узнал? В наряде ковбоя — вряд ли. Вашу мать! Да они, наверное, взломали компьютер девчонки, вот и все. Он вспомнил, как сидел в ту ночь за компьютером Сандры, который был включен. Хансу вдруг стало тяжело дышать, воздух в автомобиле показался спертым. В ушах гудел невидимый водопад, а дорога так и плясала перед глазами, Ханс даже не смог бы с уверенностью сказать, по какой полосе едет. Придорожные канавы и поля слились в одну серо-зеленую массу. Нужно собраться. Успокоить бешено стучащее сердце. Сбросить скорость, оценить ситуацию и принять разумное решение. Стрелка на топливном датчике клонилась к отметке «ноль». Он остановится на заправке в Лэрбру, а потом спрячет автоприцеп в надежном месте и пересядет на другую машину. Не возьмет в аренду, ведь там придется показывать удостоверение личности, а украдет у кого-нибудь из отдыхающих. Сейчас полно автомобилей — бери не хочу. Но где ему припрятать свой автодом? Кругом — плоская равнина. На маленькой затерянной лесной дорожке, где никто не ходит? Нет таких дорожек: где никто не ходит — там непроходимый лес. От страха скрутило живот. Тошнота подступила к горлу совсем неожиданно, так что Хансу пришлось резко остановить машину, и его вырвало прямо на обочину.

Муберга всего трясло — страшные картинки, засевшие в голове с той ночи, вновь появились перед глазами: черные пряди на белой простыне, губы, к которым он хотел прикоснуться, хотя влажная прохлада смерти уже пришла на смену теплу живого тела. Жизнь ни разу не дарила ему такую красивую женщину, но теперь, после смерти, Сандра принадлежала ему, пусть и ненадолго. Эти хрупкие плечи. Ямочка над ключицей — невозможно не провести по ней кончиками пальцев. Трогательная маленькая грудь, способная уместиться в ладони. Он прилег рядом с ней и вообразил, что они вместе. Они посмотрели телевизор, как обычно, а потом отправились в постель. Если бы он не напился тогда, то не позволил бы реальности смешаться с фантазией, сумел бы вовремя остановить это безумие.

Она легла первой, и теперь ждала его. Накрыла стол на двоих. Женщина мечты — та, кого он искал во всех своих пассиях. А она ждала его и всегда будет ждать. Остальные не в счет, все эти переодевания и новые места для свиданий — лишь игра. Есть только она одна. Навсегда. Если бы он не выпил тот кувшин вина, тьма не поглотила бы его, унеся память с собой. Не помнить — просто невыносимо. Хуже и придумать нельзя. Отсутствие воспоминаний и тоску, пытающуюся занять их место, можно было побороть единственным способом — напиться снова.

Когда Ханс оттирал видавшие виды кеды от следов рвоты с помощью пучка травы, ему на ум пришла Сесилия — дамочка с лошадиной физиономией. Все как обычно: обменялись парой писем, а потом назначили свидание. Это случилось еще в начале лета, они тогда встретились в ресторане «Готландский погребок», и продолжение последовало весьма приятное, причем для них обоих. Они договорились увидеться как-нибудь еще, но второй раз редко выходит столь же удачным. Крепость взята, любопытство удовлетворено, а подержанное — не то, что новое. Сесилия к тому же ничем не отличалась от других: еще одна из целой череды разочарований. «Стройная», — написала она о себе в анкете. Стройная — это еще мягко сказано. О ее тазобедренные суставы легко можно порезаться, а скулы торчат, будто желваки от укуса слепня. Однако живет она неподалеку, а в подобной ситуации это смягчающее обстоятельство, говорящее в пользу повторной встречи. Кроме того, у нее на участке имеется большой сарай и гараж на две машины — как раз то, что нужно.

За бензин Ханс Муберг расплатился наличными — так его сложней отследить. Конечно, номер автомобиля обычно записывают на бумажку, но как только владелец рассчитается, этот клочок бумаги все равно летит в мусорное ведро. Женщина, сидевшая на кассе, очевидно, не слышала ориентировку в новостях и едва подняла глаза на Ханса. Зато она внимательно следила беспокойным взглядом за двумя шустрыми мальчишками, которые, с водяными пистолетами наперевес, подстерегали друг друга за машинами. Она боялась, что кто-нибудь наедет на них, не заметив. А кассирша-то недурна собой. Жаль, ему сейчас не до этого. Может, в другой раз. Завернув в супермаркет, где он прихватил пива, сигарет и букет цветов, Ханс выехал на шоссе, ведущее в Каппельсхамн. Через пару километров он остановился на обочине, вдруг подумав: неплохо бы сначала позвонить этой с лошадиным лицом и убедиться, что горизонт чист и у нее нет гостей. Трубку никто не брал. «Так она ж, наверное, в отпуск уехала!» — осенило Ханса. Кажется, она рассказывала ему о своих планах. Надо повнимательней перечитать ее последние письма. Добравшись до Каппельсхамна, Ханс в ожидании темноты припарковал прицеп в лесочке неподалеку от открытой танцплощадки на самом берегу. Он разогрел себе готовый гороховый суп и съел его прямо из банки, затем сходил окунулся в прохладную воду залива, а потом поставил кофе вариться и включил компьютер, чтобы проверить почту. Письма от Аппетитной южанки он сохранил все до единого — хотел еще раз почувствовать теплоту, которую они излучали. Но почему здесь письмо от Сандры Хэгг? Он был уверен, что стер его… И какого черта его понесло к ней домой? Зеленый змий во всем виноват. Если бы он не перебрал лишнего, то не разнес бы квартиру. И что на него тогда нашло? Ну да, конечно, он запаниковал. А нужно было удирать оттуда что есть мочи. Нужно было… Почему? Почему после провального свидания с Южанкой он просто не взял да и не завалился спать? Теперь вот ищейки взяли его след, а это совсем ни к чему.