Верность - Рейнбоу Рауэлл

‹‹Бет – Дженнифер›› Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя виноватой? Крис тебе даже не нравится.

‹‹Дженнифер – Бет›› Прошу прощения. Это у меня от мамы. Просто не могу упустить возможность не сделать кого-нибудь виноватым. И потом, ведь Крис – твой парень.

‹‹Бет – Дженнифер›› Да ладно. Я ведь его не обманываю.

‹‹Дженнифер – Бет›› Думаю, мне было бы больно, если бы Митч мысленно называл «моей милой девочкой» кого-то с работы.

‹‹Бет – Дженнифер›› Это не то. Митч работает в школе, с настоящими девушками.

‹‹Дженнифер – Бет›› Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Чего это у тебя рот до ушей? – поинтересовалась Дорис, с аппетитом наворачивая маникотти. Она явно обрадовалась, когда Линкольн сказал, что принес сегодня еды на двоих.

– Ничего не до ушей, – возразил Линкольн. – Улыбаюсь просто. Как нормальный человек.

– Наверное, тут не обошлось без девушки.

Линкольн широко улыбнулся и положил в рот очередной кусочек.

– Все правильно. Эта Эмили – та еще штучка. Могу сказать, ты ей понравился.

– Не Эмили, – промычал Линкольн.

– Что, не угадала? – спросила Дорис. – А кто же?

– Не знаю, – не кривя душой, ответил он.

– Знаешь, у тебя может выйти все гораздо хуже, чем у Эмили. Она умная девчонка. И здоровая. Морковные палочки любит грызть.

– Не моего типа, – ответил Линкольн, ощущая, как его переполняет радость. Совершенно глупая радость. Бет его видела, она его ревновала…

А это означало, что та девушка, о которой он только и думал, которая страшно ему нравилась, тоже о нем думала.

– Так не она? – спросила Дорис.

– Коротковата, – хохотнул Линкольн.

– Разборчивый, ишь ты! А скажи, что за сыр твоя мама сюда кладет?

– Романо, – ответил Линкольн.

– Хм… Пахнет отвратно, а на вкус – великолепно.

Назавтра была суббота, и весь спортзал оказался в распоряжении Линкольна. Он мог выбирать для себя любую беговую дорожку, любой спортивный мужской журнал. Прямо сейчас читать он все равно не смог бы – сосредоточиться не получалось. В голове только и было, что сообщение Бет.

Бет.

Он ей нравился.

Она его не знала, но он ей нравился. Она думала о нем в физическом смысле. Думала, сколько места он занимает в физическом мире.

А еще она ревновала. Ну когда какая девушка его ревновала? Сэм? Нет, подумал он и покачал головой, как бы отряхивая воспоминание.

Бет не знала его. Это не настоящая ревность. Это что-то ненастоящее.

А может, и да. Она очень нравилась ему, он – ей. Вернее, так: ей нравилась его внешность, что совсем неплохо для начала. Обязательно нужно придумать, как закрутить дело, оказаться рядом с ней, попасться ей на глаза или встретиться.

На беговой дорожке Линкольн превзошел сам себя. Чтобы не спотыкаться, скорости пришлось подбавить.

Друг Бет – вот в чем проблема. Но ясно, что отношения эти нездоровые. Линкольн с Джастином и то видели его чаще.

Днем, когда Бет здесь, можно было бы невзначай пройти мимо ее стола… А вдруг получится? Вдруг он ей нравится? Вдруг правда?

Линкольн даже не мог рассказать ей об электронной переписке. Это нужно было держать в секрете. Даже если они поженятся, обзаведутся детьми. Но разве люди сплошь и рядом не хранят секретов? Один из дядек Линкольна понятия не имел, что его собственная жена до него успела побывать замужем, – картина прояснилась, только когда на похороны явились три ее бывших мужа.

Линкольну надо было бы поделиться с Бет.

Но он не мог. Ничего бы из этого не вышло. Да и глупо.

Но вот только… она думала о нем. И ревновала.

После беговой дорожки у Линкольна оставалось еще столько сил, что он решил заняться штангой. Не было ни одной свободной, а дежурная читала журнал.

– Извините, – обратился он к ней, – на штангу нужно заранее записываться?

– Обычно – да, но не сегодня, – ответила дежурная, отложив журнал.

Ее звали Бекка, и она была специалистом по питанию. Линкольн и понятия не имел, что по питанию тоже есть специалисты. Бекка была чуть больше, чем надо бы, мускулистая и загорелая. Но отличалась еще и исключительным терпением, без устали убеждая Линкольна, что вид у него вовсе не идиотский.

Она помогла ему составить программу тренировок со штангой, записав ее подробно в специальную папку.

– Как только начнешь здесь заниматься, нужно постоянно, по чуть-чуть увеличивать массу, – пояснила Бекка. – Ты можешь стать очень большим. По локтям сразу видно будет.

– По локтям?

– На локтях нет жира, поэтому по ним удобно смотреть ширину кости, можно прикинуть, насколько тело может вырасти. Вот у меня, например, локти где-то между маленькими и средними, так что пределы роста ограниченны. Соревноваться я ни с кем не смогу.

После занятия Линкольн искренне поблагодарил Бекку, и та сказала, чтобы он не стеснялся и сразу сказал ей, если вдруг заскучает.

Идя к машине, Линкольн чувствовал себя выжатым как лимон. Он хотел как следует разглядеть свои локти, но без зеркала это оказалось невозможным.

Когда Линкольн пришел к Дейву с Кристиной, на пороге его встретила Кристина. Из комнаты слышался горячий спор.

– Что, начали уже?

– Нет, ждем, когда Тедди придет с работы. Дейв с Ларри пока играют в «Звездные войны». Играешь?

– Нет, а что, прикольно?

– Ну, если только хочешь на детские школьные деньги отхватить коллекционную карточную игру.

– Наши дети будут получать стипендию! – крикнул Дейв из комнаты. – Линкольн, пойди посмотри. Я тут как раз крушу бунтовщиков.

– Нет уж, – с улыбкой возразила Кристина, – составь компанию мне. Я пиццу делаю.

– Ну конечно, – ответил Линкольн и прошел за ней в кухню.

– Лук можешь нарезать, – начала распоряжаться она. – Я так этого не люблю! Все время плачу, потом начинаю думать о грустном, а потом уже и не могу остановиться. Давай-ка куртку!

В кухне уже сильно пахло чесноком. На столе Кристина разложила все необходимое для готовки. Она протянула ему нож и луковицу:

– Прошу!

Линкольн отодвинул две сетки с картошкой, кувшин с красным вином, электройогуртницу.

Пока мыл руки, думал: «Мама хочет, чтобы вот такую девушку я привел домой. Вернее, хотела бы, если бы задумалась об этом. Вот именно такую – и делает йогурт, и кормит грудью, и рассказывает, что вычитала в книжке по траволечению».