Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - Тайный адвокат

это как данность. Оно проигнорировало отсутствие эмпирических доказательств повсеместного злоупотребления системой судов по трудовым спорам недобросовестными работниками и приступило к реформированию трудового законодательства, основываясь не более чем на «ощущениях». Оно проглотило и переварило эти четыре недоказанных избитых лозунга – закон несправедлив, выплаты джек-поты стали эпидемией, суды предвзяты и необоснованные иски повсеместны – в интересах фундаментальной перестройки всей системы.

И это обернулось разрушительными последствиями.

Под лоббистские выкрики защитников прав работодателей, которые были слышны в Министерстве юстиции с 2011 года, был принят ряд реформ в интересах предпринимателей. Минюст привлек к сотрудничеству венчурного капиталиста Эдриана Бикрофта, получившего образование в Оксфорде и Гарварде, чтобы он рекомендовал реформы трудового законодательства для содействия развитию «гибкого рынка труда», что он и сделал в своем отчете (66), который организация Citizens Advice назвала «уставом мошенников» (67). Хотя самое радикальное предложение – отмена компенсации за несправедливое увольнение и введение схемы «увольнения без вины», по которой работники могут быть уволены по собственному желанию, по любой причине, после выплаты фиксированной суммы, – не было принято, ряд изменений все же последовали.

Квалификационный стаж для подачи иска о несправедливом увольнении был удвоен с двенадцати месяцев до двух лет в 2012 году, и газета The Telegraph назвала это «правом на увольнение бездельников» (68), явно игнорируя тот факт, что, как мы уже видели, «бездельников» и без того можно было увольнять, просто делать это нужно было справедливо. Если точнее, это было «правом на увольнение людей в течение первых двух лет работы», что, конечно, звучит не так громко и в итоге привело к тому, что три миллиона человек оказались лишены права требовать компенсации за свое несправедливое увольнение (69). Был введен порог голосования (порог, который, что любопытно, не был преодолен в голосовании за выход из Европейского союза, провозглашенном тогдашним министром юстиции Домиником Раабом «выдающимся прямым демократическим решением») на проведение забастовок (70).

Самым же примечательным изменением стало введение 2013 года.

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ КРИСА ГРЕЙЛИНГА ПРИНЯЛО ПОДЗАКОННЫЙ АКТ, КОТОРЫЙ ПРЕДУСМАТРИВАЛ ВЗИМАНИЕ ПЛАТЫ С РАБОТНИКОВ, ЖЕЛАЮЩИХ ПОДАТЬ ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ В СУД ПО ТРУДОВЫМ СПОРАМ.

В нарушение основополагающего принципа промышленных судов, утвержденного в 1960-х годах, и несмотря на то что отсутствие судебных издержек было названо в официальном обзоре одним из трех факторов успешной работы системы судов по трудовым спорам (71), финансовый барьер все же был возведен. «Мы построим стену, – мог бы с тем же успехом заявить ликующим предпринимателям Крис Грейлинг, – и будущие истцы – лишенные средств и пытающиеся вернуть положенные деньги, – будут за это платить»[78].

Было высказано три аргумента в пользу взимания платы: она должна помочь переложить расходы на систему судов по трудовым спорам со всех налогоплательщиков на тех, кто фактически этой системой пользуется; способствовать досудебному урегулированию; а также сдержать неконтролируемый поток необоснованных и злонамеренных исков, о которых министры так много читали в The Telegraph.

Согласно новой схеме, все иски поделили на два типа – А и Б. Для каждого типа ввели фиксированную «пошлину за подачу», которую оплачивали при подаче искового заявления, а также фиксированную «пошлину за слушание», оплачиваемую в день, предшествовавший итоговому слушанию по делу. Иски типа А – которые включали иски по невыплаченной зарплате, отпускным и другие относительно простые претензии – обходились в общей сложности в 390 фунтов (пошлина за подачу в 160 фунтов и пошлина за слушание в 230 фунтов). За иски типа Б – более сложные дела, которые включали претензии по несправедливому увольнению и дискриминации, – теперь приходилось раскошелиться на 1200 фунтов (пошлина за подачу в 250 фунтов и пошлина за слушание в 950 фунтов).

Чтобы вы понимали, судебные издержки взимаются и в гражданском судопроизводстве, однако имеются существенные различия. Во-первых, размер пошлины варьируется в зависимости от предполагаемой величины компенсации. Скажем, если вы подаете иск на маленькую сумму, например на 200 фунтов, которые вам задолжал клиент, вы заплатите всего 50 фунтов. В соответствии же с нововведенной схемой для судов по трудовым спорам за подачу иска на 200 фунтов нужно заплатить 390 фунтов. Хотя в теории эти издержки и можно взыскать с работодателя в случае успешного проведения слушания, это весьма большие изначальные расходы ради получения скромной, совершенно не гарантированной – какой бы заслуженной она ни была – компенсации. Если учесть тот факт, что 35 процентов выигравших свои иски истцов, которым суды по трудовым спорам присудили выплату компенсаций, на деле не получают ни копейки – работодатель попросту игнорирует решение суда и отказывается платить, – то изначальное вложение в 390 фунтов становится еще более рискованным (72).

ИСТЦЫ В СУДАХ ПО ТРУДОВЫМ СПОРАМ ЧАЩЕ ВСЕГО ИСПЫТЫВАЮТ ФИНАНСОВЫЕ ТРУДНОСТИ И НЕ В СОСТОЯНИИ ОПЛАТИТЬ ЭТИ ПОШЛИНЫ.

Поэтому была предусмотрена система освобождения от уплаты пошлин, которая, как утверждало правительство, гарантирует, что самым нуждающимся не придется платить. Однако данное понятие было настолько узко определено, что потеряло всяческий смысл. Согласно этой схеме, если вы и ваш партнер имели на двоих 3000 фунтов стерлингов «свободных средств» или ваш суммарный среднемесячный доход составлял более 2195 фунтов стерлингов, то вам бы пришлось платить по полной. Чтобы вы понимали контекст, пара, работающая по сорок часов в неделю за минимальную зарплату, в соответствии с этой схемой освобождения от уплаты пошлин должна будет заплатить полностью. Или медсестра с тридцатилетним стажем, подвергшаяся сексуальным домогательствам, которую затем «сократили», выплатив положенные ей 3000 фунтов стерлингов, будет вынуждена потратить эту ничтожную сумму на попытку вернуть то, на что она имеет полное право. Станет ли она так делать? А вы на ее месте стали бы? Оставшись без работы, будучи вынужденными содержать семью, без возможности получить юридическую консультацию, в условиях противостояния работодателю, чьи интересы будут представлены хорошо подготовленным юристом по трудовым спорам, предоставленным ему по страховке, – стали бы вы рисковать последними деньгами в надежде добиться справедливости в суде?

Последствия введения пошлин были очевидны – они стали сдерживать не только необоснованные иски, но и вообще все иски, включая самые заслуженные претензии, поданные самыми уязвимыми слоями населения.

Причем правительство об этом предупреждали. Неоднократно. Пока в парламенте в 2013 году проходили слушания этого подзаконного акта, число обращений в суд по трудовым спорам уже начало падать. Правительству говорили, что предложенные пошлины совершенно несоизмеримы со средними компенсациями, выплачиваемыми по таким искам, и что реформа по сути направлена «не против недобросовестных истцов». Члены парламента объясняли правительству, что эти пошлины станут «последним гвоздем в крышку гроба для людей, которые не состоят в профсоюзах и