Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд - И. Петровский

87. Dies als eine Zusammenfassung der Erwagungen// Brownings R. Ch., ibid. S. 211–247.

88. Siehe: Schramm P. E. (Hrsg.). Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wshrmacht Otehrmachtfuhrungsstab) 1940–1945 Bd/ 4. Frankfurt/M., 1964. S. 1581 f.

Даже среди обилия ужасов и жестокостей, вызванных войной между Германией и Советским Союзом, выделяется судьба массы военнопленных обеих сторон. На первый взгляд судьбы обеих групп кажутся очень сходными: с обеих сторон десятки тысяч пленных погибли уже во время горестного пути в лагеря, с обеих сторон миллионная масса пленных сократилась за счет погибших ужасной смертью от голода и эпидемий. Однако при более точном сравнении можно установить кардинальные различия. Так, в системе советских штрафных лагерей немецкие военнопленные занимали во многих отношениях «привилегированное» положение. Самым ярким подтверждением этого служит многократно засвидетельствованный приказ Сталина от 1946 года, где говорится, что ни один немецкий военнопленный не должен более умереть [1]. На долю же советских военнопленных [2], напротив, наряду с евреями, выпала под нацистским господством наихудшая участь.

На основании германских документов, которые, несмотря на многие пробелы, дают удивительно много статистического материала, создается следующая общая картина: между 22 июня 1941 года и концом войны в германский плен попало около 5,7 млн красноармейцев. Из них 930 000 человек к началу 1945 года все еще находились в немецких лагерях. Максимум один миллион был освобожден из плена — большинство в качестве так называемых «добровольных помощников» для (часто вынужденной) вспомогательной службы в вермахте. Еще 500 000 человек, по оценке Верховного командования сухопутных сил (ОКХ), бежали из плена или были освобождены Красной Армией. Остальные пленные в количестве около 3 300 000 человек (т. е. 57,7 % от общего числа) погибли [3]. В одном из недавних российских исследований как в отношении общего числа советских пленных, так и в отношении числа погибших приводятся абсурдно низкие цифры, которые являются совершенно несостоятельными перед лицом предельно ясных свидетельств немецких источников [4].

Для сравнения можно указать, что из 232 000 английских и американских солдат, находившихся в руках немцев, до конца войны умерли 8348 (т. е. 3,5 %) [5]. Из 3 155 000 немецких пленных в Советском Союзе, по оценке одной комиссии историков ФРГ, погибло примерно 1 185 000 человек (37,5 %) — цифра, которая энергично оспаривается русскими историками [6].

Пять факторов вызывали массовую гибель советских пленных: голод, совершенно неприемлемые жилищные условия, условия транспортировки, обращение, которому они подвергались, и систематическое уничтожение определенных категорий пленных.

Конечно, снабжение массы пленных (к концу 1941 года насчитывалось почти 3,5 млн пленных) поставило перед вермахтом огромные проблемы. Но не это было непосредственной причиной массовой гибели пленных, а поставленные цели войны на Востоке и вытекающие из них решения, принятые еще за много месяцев до нападения Германии на Советский Союз [7]. Полный крах германского рейха в 1918 году, отчасти вследствие голода в Германии, был для Гитлера и его генералов травматическим синдромом. Поэтому на этот раз беззастенчивая эксплуатация продуктовых ресурсов на Востоке должна была обеспечить питание немецкого народа на довоенном уровне и, таким образом, сохранить высокий дух в течение длительной войны. Плановикам в германских министерствах уже в мае 1941 года было совершенно ясно, что в итоге, как говорится в одной из документальных записей, «без всякого сомнения, энное количество миллионов людей погибнет от голода» [8]. Советские военнопленные должны были стать первыми жертвами этой политики.

Уже перед началом агрессии в военном руководстве существовало полное согласие, что пленные должны получать «лишь самое необходимое питание». В соответствии с этим выделенный им пищевой рацион с самого начала находился намного ниже уровня выживания. Так, например, пленные, которые после первых сражений июля — августа 1941 года выводились из Белоруссии, получали ежедневные рационы в виде «20 граммов пшенной каши и 100 граммов хлеба без мяса» или «100 граммов пшенной каши без хлеба», т. е. рационы, не достигавшие даже четверти минимума, необходимого для выживания [9]. В августе 1941 года Верховное командование вермахта установило для всех советских военнопленных единые рационы питания. Работающие пленные должны были теперь получать 2100 калорий вдень, а неработающие — немного меньше. Из документов ясно видно, что, как правило, пленные не получали даже этих совершенно недостаточных рационов. По целому ряду лагерей документально доказано, что пленные в отчаянии ели траву, листья или древесную кору. Уже в конце августа начали распространяться эпидемии, вызванные голодом: состояние здоровья пленных в лагерях на территории рейха ухудшилось столь угрожающе, что «во избежание эпидемий» было принято решение о временном улучшении пищевых рационов. В отдельных лагерях на Востоке, например в шталаге-307 (Бяла-Подляска) и в дулаге-112 (Мо-лодечно) эпидемии, вызванные голодом, уже в сентябре унесли тысячи жизней. Тем не менее 21 октября 1941 года генерал-квартирмейстер сухопутных сил генерал Эдуард Вагнер приказал резко снизить пищевой рацион для пленных. Больше всего пострадали неработающие пленные, т. е. те, которые были уже слишком слабы, чтобы работать. Они должны были теперь получать не более 1500 калорий вдень, что составляло менее 2/3 абсолютного минимума, необходимого для выживания. Вагнер действовал в соответствии с требованием Геринга, который, несмотря на возрастающее количество пленных, любой ценой хотел сохранить постоянный уровень питания немецкого населения [10]. Приказ вышел в то время, когда массовая гибель пленных уже приобрела характер эпидемии. На территории оккупированной Польши до 20 октября 1941 года умерло около 54 000 советских военнопленных; но уже в течение следующих десяти дней умерло еще 45 690 человек, т. е. почти 4600 человек в день [11]. Смертность среди пленных была ускорена наступившей зимой, от которой они были совершенно не защищены. На территории рейха и в оккупированной Польше в местах обучения войск было запланировано строительство гигантских лагерных комплексов, рассчитанных на 30–50 тысяч пленных каждый [12]. Так как расходы должны были быть сведены к минимуму, на практике были выделены лишь колючая проволока, котлы для варки пищи, хлорка и рабочие инструменты. Пленные должны были строить свое жилье с помощью примитивнейших средств. На территории рейха пленные во многих лагерях, например в Штукенбро-ке, Берген-Бельзене, Фаллингбостеле и Ламсдорфе в Верхней Силезии [13], должны были даже зимой укрываться в вырытых ими самими ямах и землянках. Лишь в октябре 1941 года, когда уже ежедневно умирали тысячи, в оккупированной Польше приступили к перевозке пленных из лагерей, где они лежали под открытым небом, в импровизированные «зимние лагеря» в бывших фабриках и тюрьмах. На оккупированной советской территории условия были скорее еще хуже. Когда начались морозы и снегопады, во многих лагерях в тылу группы армий «Центр» существовали лишь «защитные крыши»: даже в январе 1942 года пленные во многих лагерях все еще укрывались в землянках. Десятки, если не сотни тысяч пленных погибли на пути с фронта в лагеря. Большинство пленных 1941 года должны были добираться в тыл пешим маршем за сотни километров. При этом тысячи обессиленных пленных были просто пристрелены. Вновь и вновь поступали сообщения о подобных фактах, имевших место даже в центре таких больших городов, как Минск и Смоленск. Отдельные командующие издали возмущенные приказы с осуждением подобной практики. Другие же придерживались совершенно иного мнения; в 6-й армии фельдмаршала фон Рейхенау существовал приказ «расстреливать всех пленных-слабаков» [14].