Карельский блицкриг - Владимир Панин

Без всеобщей воинской повинности для мужского населения страны, пополняя свои ряды выборочным призывом, длительное время не имея в своем распоряжении серьезной боевой практики, Красная армия незаметно превратилась в некое подобие тихого «затона». Где все друг друга знают и понимают, кто чего стоит и кто за ним стоит. Где идет активная подковерная борьба между выдвиженцами Первой конной армии и теми, кто не служил в ее рядах, но имел громкие заслуги в РККА. И при этом служили в меру своих сил и возможностей.

Веяния технического прогресса не могли обойти стороной Красную армию. Не желая отставать от армий возможного противника, руководство РККА усиленно развивало авиацию и танкостроение. Именно они получали львиную долю денег и внимания, тогда как артиллерия, связь, кавалерия и пехота были вынуждены вариться в собственных котлах.

Конечно, время от времени проводились масштабные учения, но они больше замазывали имевшиеся проблемы, чем способствовали их устранению. Инспекторы и руководители грозно ставили «на вид» военачальникам в результате выявленных в ходе учений недостатков и недочетов и благополучно забывали о них до следующих маневров.

В начале тридцатых годов общая ситуация в мире и Европе значительно изменилась. Благодаря тайной поддержке большого капитала и с согласия руководства Англии и Франции к власти в Германии пришел Гитлер. Провозгласив своей главной доктриной «поход на восток» для расширения жизненного пространства немецкого народа, Гитлер стал усиленно вооружаться. С молчаливого согласия Лондона и Парижа он нарушил все запреты, наложенные на Германию статьями Версальского договора, начав создавать вместо куцего рейхсвера сильный вермахт.

Все это не могло оставить Сталина в стороне от стремительно развивающихся событий. Впервые за многие годы численность РККА, никогда не превышавшая миллиона человек, перевалила за эту отметку. Однако количество не означало качество. Самолеты летали быстрее и выше, чем во многих странах Европы. Танкисты на своих машинах уверенно грохотали по булыжным мостовым и, вздымая клубы пыли, демонстрировали чудеса эквилибристики при преодолении противотанковых рвов, но в своей основной массе Красная армия мало менялась.

Удаление из рядов РККА сторонников маршала Тухачевского, угроза грядущей войны в Европе и первый всеобщий призыв серьезно всколыхнули армейские ряды. Наметились исправления недостатков, накопившихся за время долгого «простоя», но до коренных изменений было еще очень далеко. И пример с отправкой вновь созданного полка без серьезной боевой подготовки, состоявшего исключительно из южан, на холодный север, было наглядным тому доказательством.

Финский поход, а точнее маленькая, но полномасштабная война, с линией фронта и тылом, со злым и грамотным противником, была испытанием на прочность структур, оставшихся в наследство РККА от Тухачевского и компании. И пока испытание это проходило с оценкой на слабенькую троечку, по крайней мере, в краю озер и рек.

Упреждающий удар, предложенный начальником Генерального штаба командармом Шапошниковым, сделал свое дело. Смяв приграничный заслон, войска 8-й армии продвинулись в глубь Карелии, методично перемалывая на своем пути разрозненные части войск противника.

Серьезных водных преград и оборонительных укреплений на их пути не было, и можно было ожидать глубокого проникновения на территорию врага, но сделав широкий шаг вперед, пролетарский освободитель красавицы Суоми от оков капитализма запнулся.

И дело было не в отчаянном сопротивлении храбрых финских парней, грудью вставших на защиту своей Родины от большевистских орд. Советский солдат больно споткнулся о неготовность своих тыловых служб вовремя и быстро поддержать его наступательный порыв, а также о бестолковость командования карельской группировки войск.

Привыкшие громко и торжественно рапортовать комкоры и комдивы 8-й армии только и занимались тем, что требовали от своих подчиненных строгого исполнения сроков наступления по плану командарма Мерецкова. При этом их совершенно не интересовало состояние частей, качество дорог и регулярность их снабжения.

Любой одержанный успех воспринимался как должное, и, отметив флажком на карте продвижение соединений, они требовали не снижать темпов наступления. На просьбы командиров полков сделать паузу и подтянуть отставшие тылы, комкоры и комдивы отвечали грозными требованиями прекратить саботаж и выполнять приказы.

Некоторые отцы-командиры на сообщение о проблемах подвоза продовольствия отвечали перлами, заслуживающими того, чтобы их высекли на карельском граните и базальте. «Быстрее наступайте, и тогда сможете забрать свое продовольствие у противника», – советовали они своим подчиненным по телефону, сделав умное думато.

Все эти причины создавали ненормальную двойственность, когда высокие штабы жили своей жизнью, а войска на передовой своей.

Взвод, рота, батальон храбро дрались и успешно громили противника, но на уровне полка возникали проблемы управления, а в дивизии дело шло из рук вон плохо. Связь между соединениями была, но сугубо односторонняя, без какого-либо взаимодействия верхов и низов. Многое из того, что докладывалось в штаб армии, мягко говоря, не совсем соответствовало действительности.

Однако высокое командование вместо того, чтобы разобраться в причинах, мешавших быстрому наступлению войск в непростых условиях, и попытаться их быстро устранить, только строжило подчиненных по телефону и грозилось особым отделом.

По мере продвижения вперед разлад между штабами корпусов и дивизий с полками нарастал, но, несмотря на это, войска продвигались вперед и одерживали победы.

Первым серьезным испытанием для роты капитана Рогова стал бой на реке с трудно произносимым названием. Фронтальная атака на позиции финнов не давала результата, и тогда комбат Луника решил обойти противника с фланга. Эту задачу он поручил роте Ильи Рогова, придав ему взвод пулеметчиков лейтенанта Выгузова.

Именно в этом бою отличился земляк капитана Рогова, входивший в состав пулеметного взвода сержант Ильяс Шамалов. Он родился и вырос на станции Мартук, затерявшейся в бескрайних степях Западного Казахстана. Среднего роста, тонкокостный, с густыми черными волосами и мягким взглядом, он совсем не походил на легендарных степных батыров, но твердость и целеустремленность, готовность идти до конца делали из него настоящего солдата.

При совершении под покровом ночи обходного маневра взводу пулеметчиков предстояло пройти через лес по глубокому снегу. Двигаться, постоянно проваливаясь в снег по пояс, в темном лесу для обычного человека непростое дело, а для бойца с винтовкой за спиной, с коробами патронов и тяжеленным пулеметом вдвойне. А если к этому прибавить непроглядную темень, неизвестность, готовую в любой момент разразиться в тебя автоматной очередью или винтовочным залпом, то этот поход представлял собой сложное испытание, справиться с которым оказалось кое-кому не по силам.

Этим кое-кто был командир пулеметного взвода лейтенант Петр Выгузов. Вместо того чтобы своими активными действиями вести взвод вперед, он самоустранился от командования взводом. Со злостью проклиная снега и финнов, горько сетуя на то, что гладко было на бумаге, да забыли про овраги, он только топтался на лесной опушке, не предпринимая никаких активных действий для того, чтобы выполнить приказ.