Карельский блицкриг - Владимир Панин

– Да, это так, – признался англичанин, – но я, как и вы, только простой солдат и не могу говорить от имени своего правительства, не имея на то полномочий.

– Но вы можете довести до сведения своего правительства мою просьбу, – продолжал давить маршал.

– Да, конечно, я сделаю это сегодня же, – заверил хозяина гость, и на этом встреча завершилась.

«Этот военный бог Финляндии обещает наступление, но требует за него такую цену, что проще самим его организовать», – возмущался в своем послании британец Айронсайду, но его горечь не задела сердца адресата. Начальник имперского генерального штаба с интересом воспринял идею Маннергейма о посылке поляков в Финляндию.

Скрип-скрип-скрип – противно повизгивал снег под сапогами солдат, идущих из дикой Азии в цивилизованную Европу, где все было лучше, согласно мифам и легендам, что просвещенные европейцы усиленно распространяли в России вот уже пять столетий.

Возможно, что там действительно кое-что было лучше, но вот относительно состояния дорог, командир стрелковой роты капитан Илья Рогов был готов поспорить. Двадцать лет просвещенная Финляндия владела территориями севернее Ладожского озера, но присутствия прогресса не было замечено капитаном в упор.

Как ни говорили лысые умники, что рынок и свободное предпринимательство обязательно превратит любую страну в сильную и развитую державу, в восточных землях Финляндии этого ничего не было. Как были при царе Горохе узкие немощеные дороги, которые в зимние времена чистились и содержались через пень-колоду, так они и остались. Что касается второстепенных дорог, то их функционирование регулировалось количеством выпавшего снега. В ноябре и декабре по ним еще можно было пройти, а вот в январе с его обильным снегом и метелями они прекращали свое существование до конца весны.

Снега в тот год на западе Карелии выпало не особенно много. Господь бог сжалился над русскими пехотинцами, и высота снежного покрова не превышала высоты их сапог. Благодаря этому снег не попадал внутрь сапога, но от длительного контакта с ним сильно мерзли ноги. Согласно приказу наркома с переходом на зимнюю форму одежды, роте давно полагались валенки и полушубки, но господа интенданты не торопились исполнять приказ первого маршала страны.

От самой границы все то время, что рота совершала марш-бросок на запад, о валенках и полушубках постоянно говорили, но воз был и ныне там. Впрочем, роте Ильи Рогова очень повезло, так как командиром их батальона был такой человек, как майор Луника. Высокий и статный, он не просто командовал вверенной ему боевой единицей, но жил жизнью батальона.

Когда был получен приказ о начале боевых действий с требованием перейти границу и ударить по финнам, он не ограничился его простым зачитыванием. Стоя перед застывшими шеренгами красноармейцев, майор просто и доходчиво объяснил личному составу батальона, чего от них хочет Родина.

– Здесь много говорили о том, что мы идем оказать интернациональную помощь свои финским братьям по классу, желающим сбросить с себя власть помещиков и капиталистов, и это правда. Однако главная наша задача защитить рубежи нашей советской Родины. Еще два часа назад об этом нельзя было говорить, но теперь можно. Наша разведка узнала секретные планы финского генералитета, который намеревался напасть на нас через две недели.

От сказанных майором слов в батальоне наступила звенящая тишина. Каждый из стоящих в строю солдат напряженно внимал сказанным им словам.

– Они намеревались напасть на нас исподтишка, внезапно. Надеялись застать нас врасплох и, не встретив серьезного сопротивления, дойти до Белого моря. Именно здесь, где мы с вами стоим, и должны были вторгнуться на нашу землю финские полчища, но этому не бывать! Наша разведка вовремя вскрыла их коварные замыслы. Сорвала с их лживых лиц маски и позволила нам встретить врага во всеоружии. Пока враг не знает о разоблачении его планов, нам надо успеть нанести ему упреждающий удар. Ударить первыми и разбить его притаившиеся вдоль границы войска. От того как мы с вами будем сражаться, зависит очень многое. Нам с вами надо не только сорвать вражеские замыслы и не пустить финского агрессора на нашу родную землю, нам надо успеть разгромить по частям главные силы противника, и чем лучше и мужественнее мы будем драться здесь, тем легче будет тем, кто через Выборг пойдет на Хельсинки.

Майор говорил обыкновенным голосом, без каких-либо ораторских приемов, умело приковывавших глаза и слух людей к себе. Но при этом каждый из слушателей воспринимал его слова как чистейшую правду и был готов идти за своим командиром в огонь и в воду.

Владимир Луника любил своих солдат. Будучи настоящим отцом-командиром, он старался вникнуть во все проблемы своего батальона и по возможности разрешить их. Обладая цепкой памятью, майор поименно помнил не только всех офицеров рот и взводов, но и сержантов отделений и даже простых бойцов.

С каждым вновь прибывшим командиром он знакомился лично, стараясь составить представление о человеке не с чужих слов или сухих строк анкеты, а при помощи непосредственного общения.

– Я должен самостоятельно понять суть человека и определить, в какой степени я могу на него рассчитывать в бою, – объяснял майор свою позицию товарищам и командованию, откровенно удивлявшимся, почему он так много времени проводит на службе.

Сам полк, где служил Илья Рогов, был из числа вновь созданных по приказу РВС и был укомплектован выходцами со всей Страны Советов. Около половины солдат составляли уроженцы Чернигова и Сум, призванные в армию в первой половине 1939 года. Примерно такое же количество составляли туляки, рязанцы и орловцы, и между ними была небольшая прослойка призывников из Казахстана.

Одним словом, в своем подавляющем большинстве полк состоял из выходцев тех территорий, чей климат разительно отличался от климата Карелии. Чья светлая голова приняла это, мягко говоря, непродуманное решение, было неизвестно. Да и так ли это было важно, звали ли этого деятеля Пупкиным или Хряпкиным. Важно, что решение было принято бездумным человеком, по чистому недоразумению носившему военную форму и иногда даже получавшему звания и награды.

Следуя терминологии военного коммунизма, это был типичный попутчик, крепко-накрепко присосавшийся к могучему плечу РККА, возможно, имевший партбилет и думавший в первую очередь не о людях, а о собственном благе. К огромному сожалению, подобных деятелей было много не только в матушке России, но и по всему миру, и жили они тихо, незаметно, подобно клопам, удачно пережившим под листиком динозавров, питекантропов и неандертальцев, вместе взятых.

Что касается самой РККА, то наличие в ее рядах подобных людей, принимавших такие непродуманные решения, были прямым следствием того порядка, что царил в Красной армии со времен Гражданской войны. Сокращенная до полумиллиона из-за ограниченных возможностей разоренного войной и разрухой государства, она по своей сути больше походила на народное ополчение – милицию, чем на настоящую регулярную армию.