Измена. Я тебя (не) прощу - Ольга Игонина

— Кулик Иван Алексеевич, слушаю вас, — незнакомый мужской голос. Что-то про полицию дальше.

— А Артур?

— Артур? А так, это вы та девушка, с которой он деньги вымогал. Артура вы нескоро увидите, лет через пять, как минимум. А если вы еще заявление подадите о мошенничестве и вымогательстве, то еще года два плюсом.

— Как не увижу? А как же свадьба? Сын…

— Здесь я могу вам посочувствовать. Мошенник ваш Артур.

Роняю трубку. Дышать нечем. Больно внизу живота. Кажется, началось.

Глава 45. Больница

— Олег, скажи своим архаровцами, чтобы сына отпустили. — Отец Артура подходит ко мне вплотную, он хочет схватить меня или дать по роже, но держится. — Он ничего не сделал, а тут ему уголовное дело шьют. Олег, будь мужиком, я со своей стороны обещаю, что с твоего пути уйдем, перестанем кислород перекрывать. Артур сказал, что денег надо, через тебя передать? — Глеб Михайлович смотрит волком. Ему жалко сына, он готов сейчас прогнуться, со мной нормально разговаривать. Со мной! Почему никому нет дело до Лины?

— А вы что скажете? — Поворачиваюсь к Белецкому, к отцу Лины. — Артур едва не отправил Лину на тот свет, а если бы мы не успели?

— Не преувеличивайте, молодой человек. — Отец Лины становится, как по стойке смирно. Спина прямая, взгляд из-под бровей. — Что я могу сказать. Жалко, что дочь в больнице. Оправдываю ли я Артура — нет, но решать вопрос об их семейной жизни — они должны сами. Я ни при чем. И никогда не думал, что у моей дочери может быть еще какой-то хахаль.

У меня аж дыхание сперло. Отец не думает о жизни дочери, в его голове какие-то слухи, ничем не подкрепленные. Какой я хахаль, меня даже другом тяжело назвать, так шапочный знакомый, который случайно попал в водоворот событий.

— Олег, на какой счет деньги перевести? — Чернышов снова хватает меня за руку.

— Понятия не имею, — внутри тревожно, неужели такую паскуду могут выпустить. Нужно позвонить Ивану, может, он как-то прояснит ситуацию.

— Я сейчас приду, — говорю бабе Насте почти на ухо, чтобы она держала оборону. Какой-то сюрреализм. Два незнакомых человека охраняют третьего от его же родственников.

Иду в холл, беру в автомате пойло, которое кто-то называет кофе. Отвратительный!

— Иван, это Олег. Тут какая-то лажа происходит. Артур позвонил отцу, сказал, что за приличную сумму его могут отпустить. Ничего об этой ситуации не знаешь? — звоню Ивану, может, он сможет немного прояснить ситуации или по своим каналам пробить, что происходит.

— У нас тут спектакль одного актера был. Пусть отец сам привезет деньги в отдел, — говорит спокойно, кажется, даже что-то жует.

— Ты в своем уме, мы столько всего сделали, чтобы все просрать. — не замечаю, как повышаю голос, на меня смотрят другие посетители больницы. Сжимаю бумажный стаканчик, горячий кофе льется на руку.

— Олег, обороты сбавь. Все нормально. Артур уже на две статьи наговорил. А привезенные в отдел деньги, не что иное, как взятка должностному лицу при исполнении. А это еще несколько лет, ну и зим в тюрьме. Я, конечно, понимаю, что образ полицейского в нашей стране очень спорный, но и нормальных людей у нас много.

— Твою ж мать, — эмоции выходят. — Сам придумал, или кто подсказал? Это гениально.

— и Сизый полетел по лагерям… — Иван напевает. — Артура уже заластали, он в камере. Показания Лины нужны, твои, мои, ну бабы Насти. Думаю, лет пять-шесть сможем добиться. Защита нужна Линке, а родственники скорее всего денег не дадут. Ладно, что-то придумаю. Сейчас чай допью и к вам. Олег, ну я так, на всякий случай уточнить…

Замолкает, мнется, откашливается. Интересно, что за вопрос у Ванька.

— Линка она теперь твоя девушка?

— Я, конечно, понимаю, что после всего случившегося, я просто обязан на ней жениться. Но нет. Она не моя девушка, я ее знаю пару дней. Просто так получилось, что в тяжелый момент у нее оказался мой номер телефона, а у меня была свободная минута, чтобы в это все влезть. И про деньги не беспокойся, если есть какие-то нужные люди, привлекай всех. Тут уже дело чести, чтобы Чернышовы, да и Белецкие ответили по полной за искалеченную жизнь девчонки.

— Это хорошо. Мне с тобой тяжело было бы тягаться, — говорит четче, кажется, стал увереннее. Ладно, все потом. Еду.

Вот так дела…

— Олег, ты выяснил, куда деньги перечислять? Или наличкой везти? — Чернышов — старший злится, чуть ли не кричит при виде меня. Наивный, цепляется за любую соломинку. Смотрю на его жену, когда красивая, сильно затюканная тетку.

— Звоните сыну, я ничего не знаю. Никакого отношения к этому не имею.

— Его что за деньги выпустить могут, — баба Настя вскакивает со стула. Только заметил, что она где-то раздобыла табуретку и села, перегородив дверь в Линкину палату. — Это где такое видано? Ванькиных рук дело? Я ему мозги вправлю, на деньги повелся. Никакой совести.

Старушка сплевывает под ноги. Кажется, своим нахрапом она сейчас все испортит.

Белецкий и Чернышов отходят в сторону, кому-то звонят. Их жены стоят рядом со мной, никто из них не выглядит счастливой.

— Мам, — из-за спины подходит Алина. — Я думала, ты со мной была монстром — отвела на аборт. Мне казалось, что Линке больше повезло, даже завидовала ей. А, оказывается, со мной все было куда гуманнее. Наркоз и все готово. А ей вы всю жизнь, как поле плугом вспахали. Как пережить все, что случилось? Вы же монстры! — она срывается на крик. — Я вас и за себя, и за нее ненавижу.

Мы с Севкой уводим ее на стулья.

— Что ж ты за мать такая, — баба Настя подходит к Алине, приживает ее голову к своей добротной груди. — Дети — это же благословение. Посмотри, какие дочери у тебя хорошие. Лина — она же ангел, сколько боли у них внутри. А не чета тебе, видишь, даже при такой матери, они уже людьми стали.

— Бабка, а ты кто? Кто вам дал право рот открывать? Вы мою жизнь проживите, а потом диагнозы ставьте! — Мать Лины шипит, сейчас так и бросится на старушку.

С Севкой идем разнимать почти дерущихся женщин.

— Мы отъедем, — папаши возвращаются. Белецкий с ненавистью смотрит на старшую дочь. — А вы задницы посадили и молча, сидите. Хватит, что сын почти на нарах, а вы тут устраиваете.

— А то, что ваша дочь едва не погибла, вас не волнует? — громко, спрашивает Иван. Откуда он появился непонятно. — И по-хорошему, я могу вас всех привлечь.