Час перед рассветом - Анастасия Сычёва

Они привыкли ко мне довольно быстро, и, когда мы работали, девушки охотно обсуждали кавалеров и свои житейские дела, нисколько не стесняясь меня. Я слушала их болтовню, но сама говорила мало — все-таки я сильно отличалась от них манерами и боялась выдать себя. В редкие свободные минуты я внимательно наблюдала за тем, как хлопочет на своей половине кухни Грета — навыков ведения хозяйства у меня не было абсолютно, а теперь, когда принцессой я больше не являлась, эти знания могли бы оказаться полезными. Та однажды заметила мой интерес, когда готовила жаркое на обед, и ворчливо осведомилась:

— Что это вы так следите за мной, госпожа Эржебета? По-вашему, я делаю что-то не так?

Я смутилась и торопливо потрясла головой:

— Нет, Грета, я просто смотрю, как это все делается.

В первый момент она мне не поверила.

— Вы ж сами были замужем! Чего это вы не умеете?

— Так я же знахарка, — пожала плечами я. — А хозяйством у нас с мужем всегда кухарка занималась.

Грета взглянула на меня по-новому — раз мы с мужем могли позволить себе прислугу, значит, не такая уж я и простушка — и добродушно сказала:

— Ладно, идите уж сюда. Смотрите, как это делается…

С тех пор она никогда не сердилась на мой повышенный интерес и часто комментировала свои действия вслух. Мне хотелось как-то отблагодарить ее, и незадолго до предполагаемого отъезда я вручила Грете банку с мазью для суставов — в дождливую погоду аптекарскую кухарку мучили приступы ревматизма. Та и не знала, как меня благодарить, и искренне не понимала, за что я ей так благодарна. Я и сама не знала. Просто она была человеком, который относился ко мне хорошо, не требуя ничего взамен. После двадцати трех лет дворцовой жизни простые человеческие чувства казались каким-то праздником.

Кроме этой семьи, я ни с кем не общалась. У Лики и Дары была компания подруг, с которыми они часто встречались, но в нее я не вошла. Семья Ниорта не удивлялась моему затворничеству — кажется, они думали, что я до сих пор оплакиваю мужа, — и относились с пониманием. Я была рада, что удалось так легко объяснить мой часто задумчивый и мрачный вид. Приготовление настоев не требовало больших умственных усилий, и у меня оставалось достаточно времени для тяжелых мыслей. Меня не отпускали видения бойни в лесу, исковерканные тела Стоуна и служанки. Меня бесконечно мучил вопрос: могла ли я так поступить с этими людьми? Как я вообще пошла на это? Ведь такое решение я приняла с холодной, ясной головой, хотя склонности к излишней жестокости у меня вроде никогда не было. Когда же мне удавалось отогнать от себя эти картины, на меня немедленно наваливались воспоминания о неделях в вампирском плену, ритуал «Кары Снотры» и люди, уничтоженные им, собственная смерть, слова Хель… Кстати, прошло уже столько времени, а богиня смерти никак не давала о себе знать. Что она от меня ждала? Что я должна буду выполнить для нее? Зачем она тогда спасла меня?

На фоне этих мыслей боль от предательства родных уже почти не ощущалась. Так, осталась горечь и неприятное, мерзкое ощущение опустошенности, но не больше. Потеря титула беспокоила меня меньше всего. Странно было осознавать себя никем, но это я легко смогу пережить. У меня уже получается приспособиться к новым условиям жизни, и вроде бы довольно неплохо. В конце концов, что хорошее ожидало бы меня, не случись этой войны? Да ничего, был бы все тот же дворцовый гадюшник во главе с моей мачехой. Или, как еще один вариант, династический брак с каким-нибудь принцем, которого я еще не успела отпугнуть. Неужели мне бы этого хотелось?

Точно нет. Так что же, мне теперь благодарить правителя Вереантера за оказанную услугу, что ли?

Я невесело усмехнулась. Как всегда, при мысли об архивампире в душе вспыхнула холодная ярость. Это он лишил меня всего! Это по его милости я теперь обязана скрываться и видеть угрозу в каждом встречном! Он вынудил меня послать на гибель ни в чем не повинных людей, он сам убил меня! Весь тот кошмар, в который превратилась моя жизнь за два месяца плена — это его вина! И, что самое неприятное, я прекрасно осознаю: сейчас я не в состоянии ему отомстить. У меня не хватит ни сил, ни знаний, ни умений, ни связей. Так что надо будет с осени заняться собственным образованием и не отвлекаться ни на что другое. Адриан Вереантерский ответит мне за все. Рано или поздно, но это случится.

За неделю до своего предполагаемого отъезда я начала постепенно готовиться к уходу. Ниорт уже не пытался меня переубедить и лишь расстроенно вздыхал, оглядывая ряды банок и флаконов с настоями, которых я наготовила впрок. Кстати, здесь были не только лекарства. Собственно, за месяц я успела убедиться в том, что Ниорт пользуется определенной известностью в местных аристократических кругах, и не раз видела, подойдя к своему окну, как из входной двери выскальзывают и садятся в экипажи фигуры, закутанные в плащи. У аптекаря можно было тайно приобрести некоторые яды, средства от нежелательной беременности и другие подобные товары. Впрочем, их приготовлением я не занималась, объяснив это тем, что умею делать только лекарства. Лика и Дара, услышав об этом, переглянулись и предложили поделиться со мной некоторыми рецептами, если я в обмен обучу их чему-нибудь своему. Я рассудила, что подобные знания лишними не будут, и рассказала сестрам, как готовятся «Бодрящее зелье» (эта настойка возвращала на несколько часов бодрость организму), «Живая вода» (ее дают пить тяжелораненым, небольшая порция этого отвара активировала резервы организма и направляла его силы на заживление ран), напиток для улучшения памяти и свой любимый укрепляющий раствор. Взамен девушки поделились со мной секретами приготовления двух ядов (один медленно действующий и другой быстродействующий), противозачаточной настойки и сильного снотворного (которое в больших дозах становилось ядом). В итоге все остались довольны своеобразным обменом.

В Аркадию я собиралась отправиться вместе с торговым караваном. Во-первых, это сократило бы время в пути, и во-вторых, обеспечивало бы какую-никакую защиту на дорогах. Хотя я и без того чувствовала себя довольно уверенно — благодаря магии и паре сардов, — но зачем отказываться от комфортного путешествия? Однако все пошло не так, как я думала. Буквально за два дня до отхода каравана, вечером, Ниорт пригласил меня в свой кабинет. Я пошла, не понимая, что ему нужно. Вроде бы окончательно рассчитаться мы должны были в последний день, а сейчас-то что?

Аптекарь сидел в кабинете не один, напротив него расположилась полная дама лет сорока пяти с холеным, ухоженным лицом. На ней был темно-зеленый плащ без каких-либо украшений, но сшитый из настоящего бархата. За спиной женщины расположился мужчина лет сорока. Одет он был попроще, а его рука покоилась на перевязи с мечом. Телохранитель, не иначе. Все понятно. Богатой леди понадобились услуги аптекаря, и она инкогнито сюда приехала. Только при чем здесь я?

— Ваше сиятельство, это Эржебета Батори, — тем временем представил меня гостье Ниорт. Его голос звучал вежливо и почтительно. — Она великолепно разбирается в лекарственных травах и знает рецепты множества лечебных настоек. Я уверен, что она та, кто вам нужен.