Рубиновое наследство - Марина Серова

– Ты вся в меня. А сама этого даже не понимаешь. – Он заправил прядь волос мне за ухо. – Пойдем, пока гости не ушли, они, скорее всего, уйдут уже через час.

– Я думала, они останутся на ночь.

– Саша теперь ходит на подготовительные занятия перед школой. Он тебе не сказал? Мне уже успел все уши прожужжать.

– Нет, наверное, забыл.

А может, и сказал, просто я в очередной раз прослушала. Мне куда проще давалось замечать детали в поведении людей, в их манере речи и внешности. Суть самих разговоров из-за этого попросту ускользала мимо. Еще одна профдеформация или моя собственная проблема?

Мы остановились в полутемном коридоре. Из гостиной доносились тихие разговоры. Остальные развешивали на камине носки, в которых позже окажутся маленькие подарки. Саша радостно прыгал рядом, ведь первые дни января он проведет у нас, а значит, получит больше презентов, чем обычно.

– Я понимаю твои чувства. Вечная иллюзия того, как недостаточно ты стараешься, и постоянные мысли в голове о работе, которую нужно закончить.

– Как еще, если таких же, как я, сотни тысяч. Если не стараться, выделиться среди них не получится.

– Я уже тобой горжусь, не забывай об этом.

Он мягко поцеловал меня в лоб, после чего скрылся в комнате. Я осталась одна, приложила голову к холодной стене. Проходя сквозь нее, все звуки превращались в далекое эхо, из-за чего нельзя было разобрать голоса. Мне слишком легко представить, чего боится отец. Что я повторю его судьбу. Что придется заново учиться общаться с дочерью в возрасте, когда многие уже начинают ждать внуков. Что с другими родственниками ты не успеешь сблизиться вновь.

Я не стала подниматься в мансарду. Вместо этого вышла навстречу семье, где в мои объятия Пряник с Сашей уже бежали наперегонки.

Глава 39

Пришлось приставить к нынешнему жилью Лизаветы сразу несколько человек, часть из которых оставалась на улице. На случай, если наши враги решат воспользоваться моим отсутствием. Я же прямо сейчас возвращалась в старейшие районы города. Только в этот раз никаких элитных комплексов. Обычное здание, каких в Петербурге сотни, если не тысячи. Желтые стены потемнели от времени, покрывшись трещинами и обнажив кирпичную кладку в тех местах, где краска не выдержала суровых погодных условий. Огромные окна, больше похожие на бездонные рты, помещаются в высокие стены бесконечных коридоров.

Вообще-то в инструкциях было сказано отнести посылку в службу доставки, но сегодня получателя ждет особый сервис – личный водитель для корзинки шоколада, чем не премиум?

Когда-то этот дом был коммунальным жильем. Может, и сейчас продолжает частично им быть. Странный выбор для известного визажиста, уверена, она может позволить себе жилье в разы лучше. Впрочем, это не мое дело.

После звонка дверь оставалась закрытой, хоть я и отчетливо слышала шаги, доносящиеся изнутри. Сейчас нужно быть осторожной.

– Марина? Я привезла вам подарок от Лизаветы! – Ничего. Значит, вторая попытка.

– Она надеется, розовые топазы сейчас в безопасности.

Раздалось лязганье замков и цепочек. Не меньше, чем у Максимовых после проникновения преступников.

В подъезд проникла полоска желтоватого света. В нем притаилась высокая девушка (даже я была ниже на полголовы), уже занесшая надо мной скейтборд.

– Тихо-тихо! Я лицензированный телохранитель. – Как хорошо никогда не забывать документы. – Я действительно работаю с вашей подругой – актрисой Лизаветой Исаевой. И она даже сотрудников полиции просила доставить эту несчастную корзинку. Из этого я предполагаю, вы можете серьезно помочь в раскрытии дела.

Случайно подвернувшееся под руку «оружие» вернулось на пол. У входа успели столпиться три кошки разной степени пушистости.

– Допустим. Зря я вообще сейчас чужим открываю, но ты выглядишь как человек, которому можно доверять. Проходи скорее, в этом подъезде чуть ли не за каждой дверью своя подслушивающая старушка.

Квартира была похожа на нечто… творческое. Каждая стена в рисунках со своим собственным сюжетом, под потолком гирлянды из сушеных апельсиновых долек или оригами в виде разных зверей. Все это в некоем взрыве запахов от красок, продуктов для макияжа и самых разных ингредиентов для выпечки.

– У меня тут бардак всегда, не обращай внимания, – на этих словах Марина перепрыгнула через огромного белого кота, больше похожего на живой меховой шар. – Лучше расскажи, как там Лизавета? Она так редко связывается со мной в последние дни.

Во время разговоров на голове девушки прыгали кудряшки. Не такие мягкие и пушистые, как у Лады, а тугие, похожие на лианы из-за свежего слоя тонера оттенка глубокого летнего леса. Они спускались ниже спины с широкими плечами, переходящими в мускулистые руки. Лицо на фоне крепкой фигуры выглядело невероятно женственным: пухлые губы, острый нос формы «вороньего клюва» и огромные глаза орехового цвета, немного раскосые, но недостаточно, чтобы придавать чертам комичности. Все это в обрамлении острых скул над широким подбородком – единственной деталью, которая казалась слишком тяжелой в общей картине.

Мы прошли на кухню, где Марина предоставила мне на выбор почти двадцать разных видов чая в жестяных баночках, и явно попыталась скрыть разочарование, когда я попросила крепкий кофе. Она сняла свитер, прежде чем заняться туркой, оставшись в майке. Оказалось, руки целиком были покрыты татуировками. Как позже выяснится, это касается и ног. И даже частично спины.

У Лизаветы невероятно любопытный вкус в друзьях.

– Можешь не переживать, она жива, здорова. Разве что когда-нибудь закатит глаза так сильно, что уже не сможет вернуть их на место.

Марина громко засмеялась, и не стараясь скрыть своих эмоций.

– Значит, не пропадет. Пока Лиза остается напыщенной и всем недовольной, ее ментальное здоровье еще держится на плаву.

– Мне тяжело представить вас в хороших отношениях, не в обиду будет сказано. Она постоянно отказывается сотрудничать и только носится со своими драгоценными камнями, того и гляди превратится в сороку.

– Я не могу тебя винить. Под чужим взглядом Лизавета всегда становится другим человеком. Наши коллеги по цеху думают, она любит свои украшения больше, чем людей.

– Особенно розовые топазы? – Не то чтобы я пыталась специально издеваться.