Искренне, безумно, по-королевски - Дебби Риго

– Да. – Оуэн добавляет в голос немного больше баса.

Неужели грядут петушиные бои?

Мама и Джон заняты уборкой стола и накапливанием посуды в раковине. Мы с Заком чуть позже загрузим посудомоечную машину.

– А что, если к тебе придет только один человек? – продолжает Зак. – Они позволят тебе с ним справиться? – Он сужает глаза и отправляет в рот зубочистку. – Ты бы смог сам разобраться?

Боже милостивый.

– Если вдруг понадобимся, мы на заднем дворе. – Я встаю из-за стола и предлагаю Оуэну присоединиться ко мне.

– Ничего личного. Просто вопрос. – Зак хихикает и откидывается на спинку стула, прищуриваясь.

– Кхм-м. – Я одариваю брата суровым взглядом.

Крытая веранда с видом на маленький задний двор намного спокойнее, чем гостиная, выходящая на улицу. И все благодаря листве, через которую соседи не могут заглянуть. Мы с Оуэном сидим в нескольких дюймах друг от друга на мягком плетеном диванчике.

– У тебя великолепная семья.

– Прости за допрос брата. – Я закатываю глаза.

– Он делает свою работу.

– Это один из способов выразить любовь, – признаю я.

Мы оба молчим, слушая стрекотню цикад, напоминающую эффект Доплера.

– Значит, тебе понравился Эплтон?

– Да, – без колебаний соглашается Оуэн. – Это далеко от кампуса, и здесь ощутимо сильное чувство общности. Я заметил еще на фестивале.

– Наш мэр – очень умная женщина, которая вдохновляет людей возвращаться сюда после колледжа, чтобы создавать предприятия и организации, – с радостью рассказываю я об одном из моих любимых предметов.

Оуэн хихикает и поворачивается ко мне лицом.

– Ты способна вдохновить целый город.

– Для меня это важно, – отвечаю более спокойным тоном, стараясь не увлекаться.

– В Лендереле мы строго сохраняем эти эмоции для футбольных матчей.

– О, ваша команда известна на весь мир! – Распахнув глаза, качаю головой.

После того как смех стихает и мы трем наши надорванные животы, Оуэн наконец успокаивается и становится серьезным.

– Вот почему мне так нравится проводить с тобой время, – признается он. – Я могу быть самим собой, и все, что мы делаем и говорим, так легко дается.

– Верно, – соглашаюсь я. – Было легко собрать всех в Холстеде в один белый пакет привилегий, завернутый атласной лентой из фанатизма. И, не пойми меня неправильно, я все еще собираю. Но, должно быть, это какая-то космическая шутка, поскольку я встречаюсь с человеком, который своими привилегиями обойдет всех и каждого.

– Шутка или нет, но ты задержи свой смех для следующего моего вопроса. – Оуэн выглядит так, будто его вызвали в кабинет директора.

– Ладно.

– Как ты знаешь, мой брат Гидеон женится через несколько недель. Согласно традиции, каждого члена семьи должен сопровождать особый гость. – Он вздыхает. – С самого первого раза, когда увидел тебя, я пытался набраться храбрости и спросить тебя. И после нашего утреннего разговора я хотел бы спросить… Зора Эмерсон, для меня было бы честью и радостью, если бы ты сопровождала меня на свадьбе брата.

От удивления у меня широко раскрываются глаза, а сердце совершает попытку вырваться из груди. Мысли в голове мчатся вскачь.

– Тебе необязательно отвечать сейчас.

– Я… эм-м… хотела бы больше услышать о торжестве.

– Как ты относишься к танцам?

– Танцы на публике не пугают меня.

Я вспоминаю обо всех случаях, когда мы со Скай завлекали толпу танцевать на кулинарных встречах, свадьбах, домашних вечеринках.

– Как насчет вальса под классическую музыку?

– О, я поняла.

Оуэн объясняет детали, и едва могу произнести хоть слово в ответ. Я в шоке от идеи, что буду присутствовать на королевской свадьбе. На свадьбе, которая пройдет в Лендереле. Еще даже не успела озадачиться, как мне осуществить столь дальнее путешествие, как вдруг Оуэн заявляет, что его семья обо всем позаботится и организует все поездки до того места, где я остановлюсь. Они даже договорятся, чтобы инструктор по танцам и стилист подготовили меня к празднику.

Я действительно слышу это? Кажется, на целый день превращусь в настоящую принцессу. Но не знаю, могу ли принять его предложение. Положительный ответ поставит меня на мировую арену, а я не знаю, хочу ли там оказаться.

Оуэн поднимается на ноги и протягивает руку. Я беру ее и тоже встаю. Наши лица оказываются друг напротив друга. Он опускает глаза на мою руку, которую все еще держит.

– Зора, если тебе неудобно сопровождать меня, я пойму твой отказ.

Я несколько раз моргаю, пока медленно возвращаюсь в реальность.

– Спасибо, что сказал это. И спасибо за приглашение на свадьбу.

Оуэн склоняет голову и целует мою руку. Интересно, это можно считать за первый поцелуй? Хотя бы для Скай. Вероятно, она просто закатит глаза.

– Это я должен благодарить тебя, моя леди, – говорит Оуэн, и отпечаток его поцелуя до сих пор ощущается на руке.

– Тогда… пожалуйста, всегда рада быть полезной, – отвечаю я, делая реверанс и грациозное движение рукой.

– Всегда рада? – В карих глазах Оуэна снова танцуют искры.

– Конечно, сэр.

– Тогда ты даешь позволение на поцелуй?

– Конечно, сэр, – шепчу я.

Оуэн сокращает расстояние между нами и склоняет голову ближе.

Это тот поцелуй, который начинается с одного прикосновения, за которым следует еще одно и еще. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся, после чего погружаемся в более долгий и нежный поцелуй. Мы все время держимся за руки. И через несколько секунд медленно отступаем.

– Что ж, эм-м… – произносит явно взволнованный Оуэн.

Плохая попытка вернуть хладнокровие. Я, в общем-то, тоже не в лучшей форме. Безмолвно касаюсь щек и чувствую, насколько они стали горячими.

Да, это определенно считается первым поцелуем.

В понедельник после занятий первым делом нахожу Оуэна. Я еще не дала четкого положительного или отрицательного ответа, но пригласила его на вечернюю трансляцию передачи.

– Расскажи мне об этой твоей излюбленной трансляции. Запись проводится в лекционном зале прямо на территории кампуса.

– Трансляция посвящена креативным молодым людям, – объясняю я. – В каждом эпизоде они берут интервью у нового талантливого молодого человека, но личность всегда становится сюрпризом для зрителей.

– Звучит круто, – говорит Оуэн и берет меня за руку.

Когда мы приезжаем, Оуэн комментирует, что в крутом театре наподобие этого не бывает плохих мест.