Искренне, безумно, по-королевски - Дебби Риго

– О, Эбби, спасибо. Это совсем не то, чего я ожидала от приезда в Холстед, но я рада, что мы с ним познакомились.

– Барабаны, пожалуйста! – кричит Перес коллеге по группе.

– Следующий трек посвящен вам, ребята, – говорит Эбби.

Я приободряюсь, наблюдая за предстоящей игрой.

– Эй, Тейлор Хэм! – приветствует Доминик.

– Как дела, Свиной Рулет? – кричу я в ответ.

Доминик, поймав ритм Эбби, ударяется в изумительные движения.

– Тебе не победить мой филиппинский танец. – Мэтт бросает Доминику вызов, изображая танец победы в видеоигре.

Келси уходит сразу после того, как кто-то приглушает свет, и комната наполняется клубной атмосферой. Перес и Эбби музицируют, а Доминик пускается в рэп-фристайл, который всех поднимает с кресел.

Оуэн стучит ногами в такт.

– Ты знаешь эту песню? – поддразниваю я.

– Это Оникс Сантьяго. У меня есть все ее альбомы.

Он застает меня врасплох. Встаю, сажусь, затем встаю и снова сажусь. Можно подумать, я пришла в католическую церковь.

Никогда не видела, чтобы Оуэн так сильно смеялся.

Поднимаю его на ноги и тащу на импровизированный танцпол.

– Как ты можешь стесняться танцевать, когда нам придется выступать на публике?

– Нам? – Он улыбается.

– Оуэн, я буду рада сопровождать тебя на свадьбе брата, – заявляю я. – Для этого девушки и существуют.

Глаза Оуэна расширяются, и он поднимает меня с пола. А затем, вернув на землю, дарит быстрый поцелуй.

– Давайте поаплодируем нашей паре под прикрытием! – Мэтт поднимает стаканчик. – Ребята, с нами вы в безопасности. Так что к черту стеснения!

Не прекращая смеяться, мы чуть отходим друг от друга и делаем первые два шага под музыку.

К концу вечера, залезая в машину, мы не перестаем фальшиво петь.

– Спасибо, что подтолкнула к общению с новыми друзьями, – говорит Оуэн. – Обычно я уклоняюсь от подобных собраний, но сегодня просто прекрасно провел время.

– Не за что. И не переживай – я не ожидаю, что на свадьбе будет так же весело.

– Умное замечание, – соглашается Оуэн. – Но обещаю, что во время пребывания в Лендереле ты получишь достаточно положительных эмоций. Там очень много классных мест.

– Не могу дождаться.

– Но будь готова ко второму раунду со стороны СМИ. Я был наивен, полагая, что они отступят. Но теперь понял, что они от тебя просто так не отстанут.

– Буду готова, – обещаю я.

Теперь моя очередь быть наивной.

Я совершенно не готова.

Да, мама консультировалась с сотрудниками королевского отдела коммуникации и подругой Джона, которая руководит агентством по связям с общественностью в Нью-Йорке. С их помощью она выпустила хитроумное заявление с просьбой о конфиденциальности. Это сработало. Так или иначе. Хотя за пределами нашего дома больше не собирались толпы, сплетни, замаскированные под репортажи, вынуждают меня постоянно оглядываться.

Скай теперь следит за «Инстаграмом» и «Твиттером» и читает, о чем говорят люди. Она считает, что сначала должна сама все увидеть, а затем предупредить меня, отправляя смайлики в качестве сигналов. Утешительный смайлик в виде поднятого вверх пальца я получаю в те дни, когда о нас с Оуэном мало болтают. Но когда она присылает красный знак «стоп», то мне лучше не появляться в социальных сетях.

Однако иногда я не могу не заглянуть.

Сначала приходят неподтвержденные сообщения о моем посещении свадьбы: «Она или нет?» Этот вид истории, скорее, рассказывает о традициях Лендерела. Помимо рассказов Оуэна, я узнаю, что традиция свадебного танца – это представление Оуэна обществу как следующего не состоящего в браке наследника. Когда его брат Гидеон оказался в этом положении, сопровождающая его женщина не была его будущей невестой. Не имея старшего брата, старший принц Лайонель танцевал на свадьбе двоюродного брата. Сопровождающая Лайонеля, однако, стала его будущей невестой и женой.

Очередные слухи начинают меня раздражать. Повсюду публикуются статьи о моей важной роли в столь значимом событии. Например, пресса начинает сомневаться в готовности к королевской свадьбе: «Знает ли она об этикете? Достигла ли она совершеннолетия?» Не теряя жутко приятного тона, СМИ не утруждают себя объявлением имен. Они просто сообщают, что я – девушка буржуйских кровей.

Однажды, когда возвращаюсь домой с уроков, слышу звук сообщения. Логика подсказывает, что я слышу тот же звон, что и всегда, но почему-то в нем скрыта некая пронзительность. Достаю телефон из кармана юбки. Скай прислала смайлик. Мой живот начинает скручиваться от ужаса. Смотрю в окно позади себя и вижу, как машина Оуэна съезжает.

– Насколько все плохо? – спрашиваю я Скай, когда она отвечает на видеочат.

– Ничего такого, что народ не забудет за пару дней. – Скай гуляет на свежем воздухе. – Она подносит телефон к лицу, чтобы поспорить с шумом проезжающих машин.

– Ладно, проверю, – говорю я ей. Иду по дому к заднему крыльцу.

– Знак «стоп» что-нибудь значит для тебя? – Скай поджимает губы. – Не стоит пролистывать комментарий за комментарием.

– Какие именно комментарии? – Я перемещаю стопку книг на диване со вчерашней учебной сессии и сажусь.

– Помнишь те истории, которые, как тебе обещали, пойдут не дальше студенческой газеты? – спрашивает она.

– Да, помню. – Мое дыхание учащается.

– Они вышли. Инцидент с обменом сотовых телефонов, полицейское сопровождение из класса, даже награда и отмена призовых.

Я издаю тяжкий вздох в ответ.

Остальную часть недели сразу после занятий ухожу домой. Когда Оуэн хочет встретиться на очередном пикнике, приглашаю его на задний двор. И это весело: в итоге мы заказываем пиццу и едим ее прямо здесь. Но я все еще на грани.

Однажды вечером заявляю маме, что не имею желания идти на королевскую свадьбу, и она чуть ли не на голове стоит, пока я не соглашаюсь пойти с ней в любимую закусочную. Это наше счастливое место, где мы собираемся, чтобы позабыть о неприятностях или решить мировые проблемы. Ну, по крайней мере проблемы в нашем крошечном уголке огромного мира.

Пока я ковыряюсь в яичнице и картофельных оладьях, мама ставит тарелку на стол, наклоняется ко мне и говорит серьезным тоном:

– Знаю, что на данный момент тебе хочется спрятаться от всей критики. Странно видеть твое имя в таблоидах и на просторах интернета. Мне, как твоей матери, это кажется очень необычным. Но, Зора, милая, пресса ничем не отличается от голосов в твоей голове, что заставляют сомневаться в себе. А ты, детка, всегда побеждала своего внутреннего критика.