Краткая история Германии - Хаген Шульце

Требование Людендорфа само по себе было разумным, равно как и его требование перед передачей германской просьбы о перемирии реорганизовать имперское правительство при решающем участии партий, входивших в «межфракционный комитет». Только правительство, опиравшееся на парламентское большинство, было в состоянии заручиться согласием союзников на заключение в будущем приемлемого мира. Тем не менее развитие событий в тот момент и с такими последствиями было поистине роковым. Во-первых, потому, что германская демократия была рождена не самими партиями и парламентом, а явилась следствием действий пребывавшего в беспомощности Генерального штаба. Во-вторых, потому, что веймарская демократия возникла в худший из возможных моментов, в миг поражения, с которым должны были навсегда остаться связанными ее становление и ее mison d'etre[48]. И наконец, ход развития был роковым потому, что переговоры о перемирии предстояло вести теперь гражданским политикам, а не тем, кто нес прямую ответственность за положение на фронтах, т. е. представителям Верховного командования. Соединив требование о перемирии с требованием о парламентаризации, Людендорф взвалил ответственность на удобного козла отпущения. Уже создавалась легенда об ударе кинжалом в спину, позже отравлявшая общественно-политическую атмосферу Веймарской республики.

Для превращения империи из полуабсолютистского авторитарного государства в парламентскую демократию следовало изменить лишь несколько положений имперской конституции, созданной Бисмарком. Отныне рейхсканцлер нуждался в доверии рейхстага и нес ответственность за политику. Назначение офицеров и чиновников требовало его визы, и рейхстаг должен был впредь одобрять объявление войны и заключение мира. Этого было достаточно для революционного преобразования конституционной системы в Германии.

Немецкий народ не почувствовал значимости изменений. Людей с улицы волновал теперь не текст конституции, а путь к миру. Динамика внутриполитических событий принимала стихийный характер. 29 октября 1918 г. матросы морского флота в Киле и Вильгельмсхафене вышли из повиновения и создали революционные комитеты. Восстание распространялось волнообразно — сначала на другие гарнизоны побережья, потом по всей стране. По-настоящему удивительной была не революция, представлявшая собой, собственно, не более чем настроение совершенно обессиленного населения «без меня», а полная пассивность властвовавших до сих пор сил. Династии, правившие веками, отказывались от своих прав без какого бы то ни было противодействия, и не нашлось ни одного лейтенанта гвардии, который встал бы на их защиту. Едва ли вызвало общественный интерес и отречение Вильгельма II, 9 ноября 1918 г. отправившегося в изгнание в Голландию, — гораздо больше занимал вопрос о том, как справиться с катастрофой военного поражения и предстоявшим новым вариантом русской революции с ее ужасами. Два дня спустя еще занимавший свою должность императорский статс-секретарь и депутат партии Центра Матиас Эрцбергер подписал перемирие в железнодорожном вагоне в лесу под Компьеном. Первая мировая война окончилась. Она стоила около 10 млн. погибших, их них 2 млн. немцев. Но в Германии война продолжалась — на сей раз гражданская.

Ситуация после краха Германии на второй неделе ноября 1918 г. характеризовалась неустойчивым равновесием трех группировок, боровшихся за власть. Наряду с остатками старых государственных структур, армии и управленческого аппарата существовали умеренные силы большинства рейхстага, которое образовалось в 1917 г. Речь идет о социал-демократах, Центре и левых либералах, выступавших за преобразование монархического авторитарного государства в современное демократическое государство при принципиальном сохранении существовавших экономических и социальных структур, т. е. стремившихся в известной степени завершить революцию 1848 г. Этим силам черно-красно-золотой революции противостояли приверженцы революции красной — разнородное объединение левореволюционных групп, прежде всего «Союз Спартака» во главе с Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом. Они, имея в виду русскую Октябрьскую революцию и различные модели Советов, принципиально отвергали парламентаризм и стремились к созданию социалистического государства, к перевороту, который охватывал бы в равной степени экономику и общество.

В принципе же исход борьбы за власть решился уже в первые дни революции в пользу черно-красно-золотого лагеря. «Совет народных уполномоченных» — имперское революционное правительство, созданное социал-демократами и стоявшими левее них независимыми социал-демократами[49] под руководством Фридриха Эберта и Гуго Гаазе, — был действительной государственной верхушкой. Последний императорский рейхсканцлер, принц Макс Баденский, 9 ноября 1918 г. формально передал свой пост председателю СДПГ Фридриху Эберту, хотя это и было сомнительно с точки зрения конституционного права. Верховное командование на основе взаимности заключило союз с «Советом народных уполномоченных». Сдерживающее воздействие на солдатские Советы осуществлял Эберт, а поддержку революционного имперского правительства — новый первый генерал-квартирмейстер Вильгельм Грёнер. Этот союз позволил СДПГ, опираясь на старые войска и добровольческие корпуса, отстоять в ходе боев, напоминавших гражданскую войну, в Берлине и остальной стране свои претензии на власть, вытеснить из правительства более радикального партнера — НСДПГ и 19 января 1919 г. провести выборы в законодательное Национальное собрание, Впервые в немецкой истории мужчины и женщины вместе пришли к избирательным урнам, В то время как мужчины воевали на фронтах, женщины трудились на промышленном производстве, на транспорте и в управлении, и теперь невозможно было отказать им в политическом равноправии. В состав 423 избранных депутатов входила 41 женщина, что составляло 9,6% общего числа депутатов. Как ни один рейхстаг следующих созывов, так и бундестаги не достигали столь высокого процента женщин среди депутатов.

Защитите родину!

Вербовочный плакат добровольческих корпусов. Люциан Бернхард, 1919 г.