Заветы - Маргарет Этвуд

Видала наблюдала, как мы слушаем эту нотацию, и очень скупо улыбалась: то, что нам внушали, для нее уже было признанным кредо.

Я старалась не выдавать реакции. Это отдельное умение – не реагировать. Командор Джадд переводил взгляд с одного пустого лица на другое.

– Можете выпить кофе, – сказал он. – Ценный продукт, достать все сложнее. Грех отвергать то, чем Господь оделил возлюбленных Своих от щедрот Своих.

При этих словах мы подняли чашки, точно причащались этим кофе.

Он продолжал:

– Мы видели, к чему приводят чрезмерная расхлябанность, чрезмерная жажда материальной роскоши и отсутствие осмысленных структур, на которых строится сбалансированное и стабильное общество. Наш уровень рождаемости – по многообразным причинам, но главным образом по причине эгоистического выбора женщин – пребывает в свободном падении. Вы ведь согласны, что в хаосе люди всего несчастнее? Что правила и границы способствуют стабильности, а следовательно, и счастью? Пока все понятно?

Мы кивнули.

– Вы хотели сказать «да»? – Он указал на Элизабет.

– Да, – в страхе пискнула она.

Она была тогда моложе и еще красива – еще не дозволила своему телу разожраться. Мне с тех пор выпадали случаи отметить, что определенному типу мужчин доставляют радость издевательства над красивыми женщинами.

– «Да, Командор Джадд», – попенял он. – Почитаем звания.

– Да, Командор Джадд.

Через стол я чуяла ее страх; гадала, чует ли она мой. Страх – он пахнет едко. Разъедает.

«Она тоже одиноко сидела во тьме, – подумала я. – Ее тоже испытывали на стадионе. Она тоже заглянула в себя и узрела пустоту».

– Наивысшую пользу обществу принесет разделение мужского и женского поприщ, – посуровев тоном, продолжал Командор Джадд. – Мы наблюдали катастрофические результаты попыток сплавить эти поприща. Пока вопросы есть?

– Да, Командор Джадд, – сказала я. – У меня вопрос.

Он улыбнулся, но без теплоты:

– Задавайте.

– Чего вы хотите?

Он снова улыбнулся:

– Благодарю вас. Чего мы хотим конкретно от вас? Мы строим общество, которое согласуется с Божественным Замыслом, – город, стоящий на верху горы[43], свет народов[44], – и действуем мы из бескорыстной заботы и участия. Мы считаем, что вы с вашим высококачественным образованием прекрасно подготовлены, дабы помочь нам в окультуривании прискорбного множества женщин, ставших продуктом развратного и продажного общества, кое мы ныне упраздняем. – Он помолчал. – Вы желаете помочь? – На сей раз указующий перст отыскал Хелену.

– Да, Командор Джадд. – Почти шепотом.

– Хорошо. Вы все умные женщины. Ваши прошлые… – Он не захотел вслух произносить «профессии». – Ваш прошлый опыт познакомил вас с жизнью прочих женщин. Вы знаете, как они, скорее всего, думают, – или нет, позвольте перефразировать: как они, скорее всего, реагируют на раздражители, позитивные и не весьма позитивные. Поэтому вы можете оказать нам услугу – услугу, которая даст вам определенные преимущества. Мы рассчитываем, что вы станете духовными наставницами и воспитательницами – предводительницами, так сказать, – в рамках собственного женского поприща. Желаете еще кофе?

Он налил. Мы повозились, попили, подождали.

– Проще говоря, – продолжал он, – мы хотим, чтобы вы помогли нам организовать отдельное поприще, женское. В каковом целью будет оптимальный уровень гармонии, гражданской и семейной, и оптимальное количество потомства. Еще вопросы?

Элизабет подняла руку.

– Да? – спросил он.

– А нам надо будет… молиться и так далее? – спросила она.

– Молитва – общее дело, – сказал он. – Со временем вы поймете, как много у вас причин возносить хвалы высшим силам. Моя… э-э… коллега, – он кивнул на Видалу, – вызвалась заняться вашим духовным воспитанием, поскольку сама участвует в нашем движении с первых дней.

Повисла пауза – мы с Элизабет и Хеленой переваривали эту информацию. «Высшие силы» – это он кого имеет в виду? Себя?

– Я уверена, что мы в силах помочь, – в конце концов произнесла я. – Но это потребует немалых трудов. Женщинам так давно внушают, что они могут достичь равенства на профессиональном и общественном поприще. Они не обрадуются… – я поразмыслила в поисках слова, – сегрегации.

– Обещать им равенство всегда было жестоко, – сказал он, – ибо равенства они по самой своей природе достичь не могут. Мы уже приступили к милосердной работе по занижению их ожиданий.

Спрашивать о методах этой работы мне не хотелось. Примерно те же, какие применялись ко мне? Мы подождали, когда он подольет себе кофе.

– Вам, разумеется, придется разрабатывать законы и так далее, – сказал он. – Вам выделят бюджет, операционную базу и жилые помещения. Мы оставили вам студенческое общежитие в огороженном кампусе одного из бывших университетов, ныне нами реквизированных. Перестраивать там почти ничего не надо. Я уверен, вам будет вполне удобно.

И тут я рискнула.

– Если планируется отдельное женское поприще, – сказала я, – оно должно быть поистине отдельным. В рамках него распоряжаться должны женщины. Кроме ситуаций крайней необходимости, мужчины не должны переступать порога выделенных нам владений, и критиковать наши методы мужчинам не следует. Судить о нас надлежит сугубо по результатам. Хотя мы, конечно, будем отчитываться перед руководством, если и когда это будет необходимо.

Он смерил меня оценивающим взглядом и развел руками:

– Карт-бланш. В пределах разумного и в пределах бюджета. Который окончательно утверждаю, разумеется, я.

Я покосилась на Элизабет и Хелену и разглядела в них завистливое восхищение. Я попыталась цапнуть больше власти, чем они смели просить, – и выиграла.

– Разумеется, – сказала я.

– Не убеждена, что это мудро, – вмешалась Видала. – Предоставить им такую свободу действий в своих делах. Женщины – немощнейшие сосуды[45]. Даже самым сильным из них негоже дозволять…

Командор Джадд ее перебил:

– У мужчин и так дел по горло – им ни к чему вникать в маловажные подробности женского поприща. Нам нужны женщины, которым хватит на это компетенции. – Он кивнул на меня, и я удостоилась полного ненависти взгляда Видалы. – Женщинам Галаада еще выпадет случай поблагодарить вас, – прибавил он. – Столько режимов воплощали подобные планы дурно. Так скверно, так расточительно! Потерпев крах, вы приведете к краху всех женщин. Как Ева. А теперь я предоставлю вам совместно поразмыслить.