Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени - Карл Александр

Если только он получит тот ключ, который отключает фиксатор обратного вращения.

Опустив взгляд, он обнаружил, что открыл ящик туалетного столика – и играет скальпелями, украденными в больнице.

* * *

– Я объясню тебе, что случилось, – сказал Эйч Джи, вставая с пола. – Доктор Лесли Джон Стивенсон жив, вот что случилось!

Он начал одеваться.

– Не понимаю.

Уэллс вручил ей газету и, отойдя к окну, стал смотреть на улицу, нисколько не радуясь тому, как утреннее солнце пронизывает изящные деревца, отбрасывающие кружевные тени на улицу.

Эми быстро просмотрела статью, но осталась в недоумении:

– Здесь ничего не говорится про Лесли Джона Стивенсона.

– Конечно не говорится! – воскликнул он. – Этот человек совершил очередное ужасающее преступление – и скрылся. Он же не оставил там визитку, знаешь ли.

Она подошла к нему сзади и обняла за талию.

– Может, расскажешь мне, что происходит? – мягко предложила она.

Он высвободился из ее объятий и начал расхаживать по комнате. Что именно ей можно сказать? Действительно, ей нужны какие-то объяснения. Он решил представить дело так, будто печально знаменитые преступления в Уайтчепеле произошли всего несколько лет назад. И – в его реальности – это так и было.

– Эми, доктор Лесли Джон Стивенсон на самом деле психопат-убийца, который попал в Сан-Франциско несколько дней назад. Я здесь для того, чтобы поймать его и позаботиться о том, чтобы правосудие свершилось.

– О! Значит, ты работаешь на Скотленд-Ярд!

Он откашлялся.

– Их интересы тут присутствуют, хотя я действую исключительно самостоятельно, и доктор Лесли Джон Стивенсон целиком на моей ответственности.

– На самом деле не так уж и важно, на кого ты работаешь. – Она не смогла справиться с разочарованием, прозвучавшим в ее голосе. – Важно то, что ты вовсе не писатель и не путешественник, верно? А ты именно так мне представился.

Его это задело. Сев рядом с ней, он взял ее за руку.

– Эми, я тебе не лгал! Ты должна мне верить!

– Тогда, если ты именно тот, кем себя называешь, то почему это вдруг именно ты ловишь убийцу?

Он застонал:

– Можно сказать, что это личная месть.

– Он что-то сделал с кем-то из твоих близких?

– Нет. Дело в том, что это я позволил ему бежать в Сан-Франциско.

– Каким образом?

– Эми, ну, пожалуйста! Я пока не могу объяснить… но, пожалуйста, поверь мне!

– Сначала ты говорил, будто этот Стивенсон был твоим спутником в путешествии. Потом – что он умер. Теперь ты говоришь, что он жив и что он – убийца. И все из-за газеты, которая рассказала об убийстве какой-то несчастной проститутки. – Она ненадолго замолчала. – Если бы я сама его не видела, то вообще усомнилась бы в его существовании.

– Никто, кроме Стивенсона, не мог совершить это преступление! – заявил он.

– Ладно, ладно, ты меня убедил.

– Значит, ты будешь мне доверять?

– А почему это так важно?

– Эми, мне может понадобиться твоя помощь.

– Герберт, у меня Шерлок Холмс в предках не значился.

– Ты ни одному моему слову не поверила, да?

– Слушай! Я к этому не имею никакого отношения, забыл? Тогда какая тебе разница?

– Ох, черт! – Он взмахнул руками. – Если бы только…

– Герберт, если ты действительно уверен, что доктор Стивенсон совершил это убийство, почему ты просто не обратишься в полицию?

– Думаю, они не поймут, – туманно ответил он, устремив взгляд куда-то вдаль.

– О, черт!

– Эми…

Она бросила на него хмурый взгляд.

– Я опоздаю на работу! А я еще ни разу не опаздывала!

Она выскочила из комнаты.

Эйч Джи догнал ее в коридоре и заставил повернуться, удерживая бережно, но крепко. Сначала она вырывалась, но потом смягчилась, увидев его волнение, потребность быть понятым. Она ничего не понимала, но ее вспышка гнева погасла.

– Эми, я…

– Ш-ш! – Она прижала палец к его губам. – Не надо ничего говорить. Сейчас я ни в чем не могу разобраться, но это неважно. Я чувствую твою искренность. И что бы ты ни делал, береги себя и оставайся целым и невредимым. Сиделка из меня плохая.

Она поцеловала его точно так же, как при их пробуждении, а потом повернулась, быстро ушла в ванную и закрыла за собой дверь.

Уэллс тупо смотрел на то место, где только что стояла Эми, слушая шум воды в душе. Усмехнувшись, он почувствовал прилив сильнейших эмоций: по его щекам потекли слезы, орошая усы.

* * *

В нескольких кварталах от своего дома Стивенсон нашел английский паб и ресторан. Народа там оказалось немного. Похоже, в это заведение приходили в основном выпить, а не пообедать. Это было приятно знать: если его одолеет ностальгия, можно будет вечером сюда зайти, подсесть к барной стойке и обменяться враками с остальными выходцами из Британии.

Порядком проголодавшись, он заказал самое дорогое блюдо меню – и вскоре перед ним поставили стейк «рибай», глазунью из трех яиц, миску с чипсами, тарелку тостов и чайник с горячим чаем. Главная часть меню оказалась явно американской, но, съев несколько кусков стейка, он всей душой его одобрил. Закончив трапезу, он отодвинул тарелку – и заметил на стуле неподалеку утреннюю газету. Принявшись за чай, он открыл ее и стал искать сообщение о своем ночном похождении. К его разочарованию, первой полосы он не удостоился. Это еще впереди. Однако и третья страница – это совсем недурно, к тому же его особенно обрадовало использование пользующегося дурной славой прозвища Джек-потрошитель. Он насладился точным репортажем о том, что сотворил с миниатюрной куртизанкой-китаянкой. Жаль, что времени для работы было маловато: кровь начала подтекать под перегородку в соседнюю кабинку. Он удалился слишком рано.

Он довольно посмеялся над последней фразой статьи: «Представитель полиции отказался делиться соображениями относительно убийства, сообщив только, что «на настоящий момент подозреваемых не имеется». Бросив газету, он откинулся на спинку стула и задумался. По сведениям больничной администрации, он умер. Так как в 1979 году он появился недавно, то его вообще не существует! Улыбаясь, он понял, что никогда еще не чувствовал себя в такой безопасности. Его переполняло всеобъемлющее чувство довольства жизнью. Он не только умер, его не существует, еще раз повторил Стивенсон мысленно. Однако он как никогда здоров и может творить зло всякий раз, как ему заблагорассудится. Решение за ним. Все, что только взбредет ему в голову.

Стивенсон уже собрался уходить, когда услышал, как несколько посетителей заговорили о преступлениях. Он прислушался.