Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран

А «Сефер хасидим» возражает лишь против лицезрения женщин, то есть может объяснить разве что специфику Трехчастного махзора:

Недавно было предложено еще одно, парадоксальное, объяснение зоокефалии в ашкеназских рукописях, согласно которому дело не в еврейских законах скромности и не в юдофобии христианских художников, а в самостоятельном решении самих евреев, принятом с учетом галахических запретов, с одной стороны, и зооморфных пейоративных изображений в христианском искусстве, – с другой: с достоинством представать в образе благородной птицы – орла – или же фантастического грифона – гибрида орла и льва, близкого уже не к зверю и не человеку, а к ангелу.

Песнь песней царя Соломона. Трехчастный махзор, XIV век.

Библиотека Венгерской академии наук, Венгрия

В христианском искусстве – от книжной миниатюры до церковных барельефов – евреи изображались с человеческими головами, однако иногда вместо них или вместе с ними оказывались определенные звери или птицы, по тем или иным причинам ассоциируемые с иудаизмом. Таких персонажей из мира животных было несколько – в разных странах и в разное время преобладали те или другие. Далее речь пойдет о двух самых, пожалуй, распространенных: свинье и сове.

Хотя свинья, как всем всегда было хорошо известно, считается в иудаизме нечистым животным («…потому что копыта у нее [свиньи] раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь», Лев 11:7–8), она с античности ассоциировалась с евреями, разумеется, в негативном ключе. Этой специфической связи (и, как считается, вызванному ею запрету на употребление свинины в пищу) даются разные, весьма причудливые, объяснения. Так, Тацит пишет в своей «Истории» (5.2.1–5.5.1):

Если Тацит возводит особую связь евреев со свиньей к моменту исхода из Египта, то очень живучий и популярный в разных фольклорных традициях, как западно-, так и восточноевропейских, сюжет видит в этом наказание за злое отношение евреев к Иисусу. Евреи (или фарисей), дабы испытать Иисуса, его пророческий дар, прячут в каком-то месте еврейку (или беременную еврейку; еврейку с детьми; под одним корытом еврейку с детьми, под другим – свинью с поросятами) и просят угадать, кто там. Иисус отвечает, что свинья с поросятами, и спрятанные люди действительно превращаются в свиней и таковыми остаются. Приведем пару примеров этой этиологической легенды из славянской традиции, записанных в Белоруссии и на Украине в конце 1970-х годов:

Из авторитетных средневековых авторов первым тему сходства свиньи и евреев поднял франко-германский ученый и аббат Рабан Мавр в своем трактате «О природе вещей» (847):

Трактат Рабана Мавра стал основой для средневековых бестиариев, в которых свинья – персонаж безусловно отрицательный. Она, в частности, символизирует грешника-рецидивиста, который возвращается на свою грешную стезю, что, разумеется, хуже, чем согрешить впервые. Это видение образа свиньи подкрепляется цитатой из 2-го Послания апостола Петра (2:22): «Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи».

Особенно настойчиво евреев сопоставляли со свиньями в германских землях. Это проявлялось, в частности, в юридических церемониях; так, сборник законов «Швабское зерцало» (Аугсбург, 1274–1280) предписывал евреям приносить очистительную клятву, стоя босиком на свиной шкуре: