Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран

Эта череда беспокойств приводила к весьма разрушительным для евреев последствиям: именно страх перед массовой апостасией под иудейским влиянием стал, по крайней мере, одной из причин череды изгнаний евреев из европейских стран.

Через сто лет после вероотступничества дьякона Бодо, в 937 году, каноническое право в лице папы Льва VII теоретически легитимировало изгнание евреев, буде те отказываются креститься, – после страстных посланий двух лионских архиепископов, предупреждавших об опасности иудаизации из-за общения с евреями, и после целого ряда упоминаний в церковных источниках различных случаев «иудейской ереси». Сами изгнания высокого и позднего Средневековья помимо прочих, более сиюминутных и прагматичных, причин были, вероятно, связаны с возрастающим опасением, что многовековой проект по постепенному, мирному обращению евреев, долженствующий подтвердить истинность христианства и приблизить второе пришествие Спасителя, не удался – наоборот, сыны церкви склоняются к иудаизму, и христианский мир рушится. Возможно, христиане стали больше интересоваться иудаизмом из-за апокалиптических настроений осени Средневековья, но возможно, и не было особенного прироста апостатов из числа урожденных христиан, а беспокойство церкви вызывали, прежде всего, relapsi – тайно и явно возвращающиеся к вере отцов крещеные евреи, число которых, безусловно, росло.

Анри Огюст Серрур.

Папа Иоанн XXII. XIX век. Папский дворец, Франция

Так или иначе, изгнание евреев из Англии в 1290 году последовало за неоднократным переизданием буллы папы Климента IV «Со смятенным сердцем»: «Со смятенным сердцем мы услышали […] что все больше дурных христиан, отвергая истину католической веры, переходят по пути, достойному проклятия, в обряд иудеев […] мы приказываем […] преследовать христиан, совершивших вышеназванное, так же, как и еретиков. […] Иудеев же, которые склоняют христиан обоего пола в свой отвратительный обряд […] наказать с должной строгостью […] если требуется, прося помощи светской власти» (полностью она цитируется выше). Булла была впервые издана в 1267 году и призывала францисканцев и доминиканцев с помощью порученного им института религиозного сыска – инквизиции – бороться с еврейским прозелитизмом. В 1286 году папа Гонорий IV отправил возмущенное послание примасам Англии – архиепископам Йоркскому и Кентерберийскому – о том, что английские евреи совращают христиан в свою веру, убеждают выкрестов перебираться в другие места, где их не знают, и возвращаться в иудаизм, приглашают христиан в синагогу на вынесение свитка Торы, когда принято вставать, и таким образом вынуждают христиан тоже отдавать честь Торе. Гонорий требовал от английской церкви принять меры – и в 1290 году евреи были изгнаны из Англии. Конечно, не только поэтому, но и фактор папского «смятенного сердца» нельзя сбрасывать со счетов.

Тем временем папа Николай IV продолжал требовать от инквизиторов искоренения еврейского прозелитизма, сетуя на то, что христиане во всех бедственных ситуациях идут в синагогу, где делают пожертвования и поклоняются свиткам Торы. Параллельно набирал обороты прозелитизм христианский. Диспуты нового типа призваны были способствовать массовым обращениям евреев, и, например, Барселонский диспут оправдал возложенные на него ожидания. Папы вменяли в обязанность францисканцам и доминиканцам проповедовать евреям с целью обращения тех в христианство, а короли, как, например, арагонский Хайме I, обязывали евреев присутствовать на этих проповедях. Канонисты оправдывали эту пропаганду, подчеркивая ее отличие от осуждаемых церковью насильственных обращений: «Принудить веровать и принудить выслушать слово божие – совершенно разные вещи […] второе – это убеждение, а не принуждение». Однако к тем, кто не прислушивался к слову божию, применялись свои меры: на основании решения папы Льва VII, их можно было изгонять. Так, авиньонский папа Иоанн XXII рассылал специальных проповедников в папские владения на юге Франции с надеждой на массовые крещения, а за отказ креститься несколько общин, например, в Карпентра, были изгнаны, их синагоги – разрушены, а на их месте возведены церкви.

Знаменитые стихотворения дона Мигеля де Барриоса. 2-е издание.

Антверпен, 1674

Помимо метода кнута действовал и метод пряника. В особенности пап волновало благосостояние новых христиан – дабы те из-за бедности не возвращались обратно в еврейскую общину. Иннокентий IV требовал от епископов внимания к нуждам новообращенных и оказания им материальной помощи в питании и жилье и даже выплаты пенсий, а, например, Иоанн XXII пекся о том, чтобы светские сеньоры не конфисковали имущество выкрестов в пользу казны.

Несмотря на все усилия новые христиане продолжали «отпадать». Особенно заметно это было в Испании, где после погромов 1391 года и дискриминативных законов 1412-го численность новообращенных, по-видимому, приближалась к численности оставшихся иудеев. Сегрегационные меры для евреев и инквизиция для криптоиудействующих новых христиан не решили проблему, и в 1492 году последовало изгнание евреев из Испании (и итальянских земель Короны Арагона). Обусловлено оно было, согласно королевскому эдикту, именно тем, что «в наших королевствах есть дурные христиане, которые иудействуют и отступают от нашей святой католической веры, чему основная причина в общении евреев с христианами. […] очевиден большой вред, который христианам наносило и наносит соучастие, разговор, общение с евреями, которые всегда стараются любыми возможными способами и путями увести от нашей святой католической веры верных христиан и отделить их от нее, и растлить их и вовлечь в свою зловредную веру и убеждение, наставляя их в обрядах и соблюдении своего закона…» Как отмечается в других источниках того времени, общение с евреями «наносило вред» не только новым, но и «старым христианам». Арагонский хронист Херонимо де Сурита сокрушался: «Не только многие из вновь обращенных в нашу святую католическую веру, но и некоторые христиане от рождения сбились с истинного пути спасения своего». И действительно, среди убежденных криптоиудеев в Испании и Португалии XVI–XVII столетий встречались старохристиане, например, знаменитый Диогу да Асунсао, монах-францисканец, ставший криптоиудеем и сожженный как злостный еретик на лиссабонском аутодафе 1603 года. О его казни сефардский поэт Мигель, или Даниэль Леви, де Барриос писал:

Локальные итальянские изгнания эпохи Контрреформации тоже объяснялись негативным влиянием евреев на новых христиан, беженцев с Пиренейского полуострова, и гуманистов-юдофилов, изучавших – подобно деятелям каролингского возрождения – hebraica veritas. В то же время в Польше шли процессы по обвинению в отпадении в иудаизм, и циркулировали слухи о бегстве многочисленной группы апостатов в Литву. В этих историях принято видеть не реальные случаи, а опасения, причем специфически характерные для польской католической церкви, ослабленной конкуренцией с православными и протестантами. Впрочем, полностью клеветнический характер этих обвинений недоказуем, тем более, хотя польская специфика и бесспорна, предыдущие примеры демонстрируют, что опасения польских иерархов не были самобытны, а вписывались в длительную традицию подобных подозрений на Западе.