Уалий - Д. Левро

– Тем не менее, своими неожиданными появлениями вы всякий раз делаете это, – сказала Ирис.

– За вами не было слежки? – спросил незнакомец.

– Не волнуйтесь, никто не знает, что я здесь, – ответила Ирис, убирая зеркальце в сумочку. – Вы принесли, что я просила?

– Да, – ответил незнакомец.

И с этими словами он передал Ирис стеклянную колбу с белым порошком.

– Очень хорошо, – сказала Ирис. – Благодарю вас.

– Почему нельзя было обойтись ядом? – спросил незнакомец. Зачем был непременно нужен этот порошок? Мы потеряли целый месяц, пытаясь раздобыть его.

– Нельзя же без повода убивать живое существо, каким бы ужасным не сотворила его природа, – ответила Ирис. – А кроме того, яд нам не подходит. Увидев бездыханное тело своего преданного пса, консул сразу заподозрит неладное. А этого допустить нельзя. Порошок же позволит мне проникнуть в старый сад незаметно и, притом безо всякого риска. Он сделает черного пса совершенно ручным на несколько часов. Консул этого не заметит, потому что рядом с ним пес всегда ведет себя как дрессированный щенок. А я сумею проследить за консулом и узнаю, что он скрывает в саду.

– Не понимаю, зачем вообще нужно церемониться с консулом, – произнес незнакомец раздраженно. – Схватить и бросить в тюрьму. А уж потом перекопать весь сад и решить, что делать с изменником.

– Вы, мой друг, совершенно лишены способности здраво рассуждать, – ответила Ирис. – Прежде всего, нельзя быть уверенным, что консул затевает преступление. Его странное поведение может иметь другие причины. Наконец, не забывайте, как высоко наместник ценит консула. Пока мы не представим наместнику убедительных доказательств, он не отдаст приказ об аресте. Консул – слишком ценная фигура, чтобы лишаться ее из-за глупости.

– Может и так, – проворчал незнакомец. – Но зачем тогда рисковать? Разве не легче проникнуть в старый сад, когда консула там нет?

– Я пробовала, – ответила Ирис. – Но ничего не нашла. Уверена, где-то в глубине старого сада есть потайная дверь. Но без консула ее не найти.

– Что ж, вижу вы лучше меня знаете, что делать, – произнес незнакомец. – Признаюсь, я в вас не сомневался.

– Благодарю, – ответила Ирис, кокетливо склонив голову.

– Признаюсь также, что был сильно удивлен, когда вы попросили достать порошок, – продолжил незнакомец. – Не думал, что консул останется к вам равнодушен.

– Ах, не говорите глупостей, – ответила Ирис, отмахнувшись рукой. – Консул влюбился в меня как мальчишка. Кажется, он даже вознамерился сделать мне предложение руки и сердца. Только все без толку. Несмотря на все мои старания, консул ни слова не проронил о том, что скрывает в старом саду.

– А что же вы? – глухо спросил незнакомец. – Вы испытываете к консулу ответные чувства?

– Что за вздор вы несете! – громко рассмеялась Ирис. – Разумеется, нет. Я всего лишь играю свою роль. Консул слишком стар для меня.

– Стало быть, и я слишком стар для вас? – с обидой в голосе спросил незнакомец.

– О, нет, – ответила Ирис игриво. – Вы недооцениваете себя. Любая женщина сочтет за счастье быть рядом с вами.

Услыхав это, незнакомец поспешно скинул с головы капюшон и вмиг очутился на скамейке рядом с Ирис.

– И вы? И вы сочли бы за счастье? – спросил он с надеждой, беря обеими руками хрупкую ладонь Ирис.

В этот самый миг я разглядел шрам на левой щеке незнакомца. Сердце мое похолодело. Неужели это был тот самый агент тайной полиции, что угрожал госпоже Широкой? Несколько мгновений Ирис молчала, с улыбкой глядя в глаза незнакомца. Вдруг она звонко рассмеялась и отстранилась от него. Лицо незнакомца сделалось мрачным. Он безропотно выпустил ладонь Ирис из своих рук и отвернулся. Поднявшись со скамьи, Ирис стала неспешно прохаживаться вокруг, продолжая смеяться.

– Держите меня за дурака . . . – тихо сказал незнакомец.

– Вы сами виноваты, – весело ответила Ирис. – Пора бы вам поумнеть. Кажется, я уже не раз давала понять, что между нами ничего не может быть. Мы оба на службе у наместника. Чувства не должны мешать делу.

Воцарилось молчание. Затем незнакомец сказал:

– Наместник просил напомнить, что ваше задание представляет для него огромную важность.

– Я знаю это, – ответила Ирис. – Поэтому он и поручил его мне.

– Может ли он быть уверен в успехе? – спросил незнакомец.

– Передайте наместнику, что он может быть спокоен, – ответила Ирис. – А теперь прошу меня извинить, мне пора идти.

Вблизи меня был большой валун в человеческий рост. Я спрятался за ним. Незнакомец бесследно растворился в лесу, и пыль из-под колес повозки Ирис давно уж развеялась по ветру, а я все сидел за валуном, погруженной в свои мысли. Выходило, что я был не единственным, кто подозревал консула. Слухи о ночных визитах консула в старый сад каким-то образом дошли до самого наместника. И теперь за дело взялись агенты тайной полиции. Желая ближе подобраться к консулу, они запугали бывшую учительницу Тирра – госпожу Широкую – и ее место заняла Ирис. Но догадывалась ли Ирис о том, что скрывает консул в старом саду? Вероятнее всего, не догадывалась. По крайней мере, в разговоре с незнакомцем она не высказала никаких предположений. Но неужели это было взаправду? Неужели Ирис была агентом тайной полиции наместника? Мне не хотелось в это верить.

* * *

Я глядел на руки матери. От тяжелой работы они огрубели, и голубые вены ясно проступили сквозь бледную кожу. В последние месяцы мать много трудилась в саду. Она изо всех сил старалась, чтобы урожая хватило на продажу. Утром она вставала раньше прежнего и до полудня не разгибала спины, склонившись над грядками. Затем начиналась стирка. Дела у отца не всегда шли хорошо, и мать взялась стирать грязное белье для одной богатой семьи. Принеся огромную корзину с полотенцами и простынями, мать принималась их отмачивать в тазу на заднем дворе дома. Выстиранное белье она развешивала на веревках, протянутых между сараем и забором, где белоснежные простыни трепыхались на свежем ветру как крылья лебедей. Когда белье высыхало, мать гладила его, аккуратно складывала и относила обратно.

Я взял руку матери и прислонил к щеке, почувствовав тепло ее ладони.

– Тебе больше не придется работать, – сказал я матери, подняв глаза.

С этими словами я достал из кармана и положил на стол три серебряные монеты, которые заработал на службе у консула.

Мать ласково улыбнулась мне. Запустив руку в мои волосы, она нежно провела ею по моей голове.

– Разве ты не хочешь купить себе сладостей или билеты в цирк? – спросила она.

– Нет, – ответил я, покачав головой.

Отец слышал наш разговор.

Вечером я сидел на крыльце. Недалеко от