Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

В истоме что-то забормотав, Блейз выгнуласпину, прижимая ягодицы к чреслам мужа и покачивая бедрами. Почувствовав, какего копье удлинилось и затвердело, Блейз улыбнулась в свою очередь.

— Плутовка! — простонал он сквозьстиснутые зубы, а Блейз продолжала ласки.

Рассмеявшись, она вдруг высвободилась изобъятий мужа. Повернувшись к нему лицом, она распустила пояса юбок, позволив имсоскользнуть на пол. Переступив через разноцветный ворох ткани, она стащилакофточку через голову, и теперь была обнажена — если не считать бархатныхтуфелек и черных чулок.

— Подайте мне ночную рубашку, сэр, —шутливо приказала она супругу.

Карие глаза Эдмунда Уиндхема вспыхнули отострого желания, когда он взглянул на свою прекрасную жену. Быстрыми движениямион избавился от одежды и застыл обнаженный, не скрывая своего возбуждения.Поймав Блейз за руку, он повел ее к постели.

— Вы забыли обувь! — запротестовалаона.

Эдмунд снял туфли с узких ступней жены, азатем не торопясь стащил с нее чулки с подвязками.

— Не могу больше ждать, — простоналон. — Ты сводишь меня с ума! Такой пытки не выдержит ни один смертный!

— Я готова для вас, мой страстныйсупруг, — прошептала она, подставляя ему губы.

В его поцелуе стон отчаяния смешался совздохом облегчения, пока он погружал меч в ее пылающие ножны. Как всегда, Блейзохотно приняла его и была так же рада угодить ему, как и испытать наслаждение.

Блейз ощущала, как он заполняет ее, и почтисразу достигла восхитительного состояния блаженства, которое каждый раз вызывалу нее муж. Разве плохо наслаждаться таким небесным союзом мужчины и женщины?Блейз еще стеснялась спросить об этом у матери, и кроме того, подозревала, чтозаводить подобные разговоры не подобает. Она не могла дождаться дня, когдаБлисс и Блайт выйдут замуж, чтобы поделиться с ними своим восхищением, нонадеялась, что и они будут наслаждаться супружеской жизнью не меньше ее самой.

Она слабо вскрикнула, достигнув первойвершины, а после этого волны блаженства стали накатывать на нее одна за другой.Она радостно приподнималась навстречу мощному копью, стонала, когда онопогружалось все глубже в нежную плоть. Только бы судьба не лишила ее такихрадостей!

Наконец возбуждение эрла перешло все пределы,и он выплеснул сок любви в золотую чашу жены, прежде чем рухнуть ей на грудь.

— Господи, как я люблю тебя, —задыхаясь, прошептал он ей на ухо.

«Наверняка теперь у нас будет ребенок, —сонно думала она, когда муж отстранился и лег рядом с ней. — На следующееРождество у нас будет сын!»

Рождественский обед подали вечером, и ледиМорган вновь была ошеломлена обилием яств. Устрицы и рыба так далеко от морябыли роскошью, в которой леди Морган не могла себе отказать. Мужчины охотнопоглощали устриц, принесенных в дубовых блюдах, наполненных колотым льдом. Онис треском открывали раковины, проглатывали целиком их холодное содержимое иобменивались с дамами замечаниями по поводу пикантного вкуса этого кушанья.

Внесли огромные блюда тонко нарезанногорозового лосося с гарниром из кресс-салата, а за ними — отварного карпа,креветок в белом вине, омаров, щуку, миногу, тушенную в красном вине скервелем, камбалу в сливочном соусе и марсале. Форель из собственных ручьевэрла была подана с лимоном. Сестры Блейз пришли в восхищение, ибо они ещеникогда не видели лимонов, и потом еще долго обсуждали, почему такой красивыйна вид плод обладает столь пронзительно-кислым вкусом.

Среди первых перемен блюд оказалась и каша наговяжьем бульоне с черносливом, сахаром, коринкой, изюмом и такими редкимипряностями, как кардамон, имбирь, мускатный орех и сладкое вино. Традиционноерождественское блюдо было встречено взрывом восторга гостей.

Затем следовала свежая оленина — не далее каквчера охотники загнали оленя, — говядина, запеченная на раскаленныхкамнях, розовая ветчина и полдюжины ножек молодых барашков, зажаренных счесноком и розмарином.

Лебедь, фазан и павлин были приготовлены вперьях и поданы на сияющих золотых блюдах. За ними последовали каплуны влимонном соусе, пироги с голубями, жаворонки и кролики, и десяток откормленныхгусей и уток с хрустящей золотистой корочкой, политых соусом из чернослива ивишни. На столе красовались блюда салата и горошка, тушенного в белом вине, атакже пышные белые булки и свежее масло.

Рождественский пир достиг апогея, когда в залвнесли кабанью голову. По обычаю чести нести блюдо удостаивался самый младшийиз сыновей дома, но поскольку в Лэнгфорде по-прежнему не было наследников,Эдмунд препоручил эту задачу Гевину Моргану. Юный Гевин, которому недоставаловсего трех месяцев до шестилетнего возраста, был слишком мал, чтобы удержатьтяжелую кабанью голову, уложенную на блюдо, с яблоком во рту, увенчаннуюлистьями розмарина и лавра. Потому поднос поставили на украшенную тележку, имальчик гордо вкатил ее в зал под бурные возгласы и хор гостей, приветствующихголову положенным по обычаю песнопением.

— Это лучшее Рождество на моейпамяти, — тихо сказала Блейз мужу.

— И для меня оно самое счастливое.Потому, что теперь ты моя жена, — ответил Эдмунд, окидывая ее любящимвзглядом.

Слуги убрали тарелки и блюда и заменили ихобильным и разнообразным десертом. Здесь были сладкая мальвазия с хрупкимсахарным печеньем; засахаренные бутоны роз, фиалок и похожего на сельдерейдягиля; пирожные с сушеными яблоками, вишнями и сливами, покрытые толстым слоемвзбитых сливок; пироги, пропитанные сладкими, как мед, винами; нежныерассыпчатые пирожки с начинкой из вишен. Младшим членам семейства особеннопришлись по душе марципаны в виде различных фигурок — цветов, плодов, животныхи звезд, посыпанные разноцветной сахарной пудрой.

А потом прибыла труппа актеров, составленнаяиз жителей двух ближайших деревень. Они непрестанно извинялись перед хозяиномдома, ибо если бы не обычай, то они не посмели бы явиться. К смущению и стыдуактеров, вскоре выяснилось, что они злоупотребили крепким сидром, присланным хозяиномимения в деревни. Время пролетело незаметно, и приблизилась полночь — часмессы.

Прежде чем Эдмунд Уиндхем успел утешитьактеров, заговорила его жена:

— Добрые люди, вам не о чем жалеть. Выявились сюда в благословенный день Рождества, чтобы оживить и почтить нашпраздник. Начинайте представление, и да благословит вас Бог!

Черные от сажи лица актеров немедленнорасплылись в улыбках.

— Да благословит Бог ее светлость иодарит ее сыном к следующему Рождеству! — в один голос закричали они.