Наша вина - Мерседес Рон

–Тымне нужна,– призналсяя. Еедыхание смешалось смоим, ия подумал, чтотеряю сознание отудовольствия. Наконец-то тот контакт, который успокоит всю мою боль.

Я больше неколебался, втот момент я перестал играть. Еегубы коснулись моих взастенчивом ответе намои слова. Ябросился нанее, наее рот, моетело прижало ее кдвери, аее губы разомкнулись, чтобы принять меня. Япоцеловал ее, какбудто это был наш первый раз. Яприжался кее телу. Мненужно было кчему-то прикоснуться, нужно было что-то, чтооблегчилобы пытку, которой она подвергала мое тело.

–Яхочу заняться стобой любовью, Ноа,– объявил я так, будто это было чем-то неизбежным, чем-то, чтодолжно было случиться.– Стех пор, какмы расстались, всестало дерьмом, мояжизнь разрушалась скаждым днем. Яненавижу нуждаться втебе, ненавижу осознавать, чтопрямо сейчас ты единственная, ктоспособен заставить меня забыть хотябы нанесколько минут, чтомоя мать умирает,– япочувствовал слезы наглазах ипоцеловал ее, чтобы она незаметилаих.

Она покачала головой, илунный свет, льющийся изокна, позволил мне увидеть слезы, увлажнившие ее кожу.

–Тыже знаешь, чтоотэтого будет только хуже,– прошепталаона, прижавшись комне лбом изажмурив глаза. Ячувствовал, какее сердце бешено бьется вунисон смоим.

–Хуже уже быть неможет… Неможет быть еще хуже, чемсейчас,– сказаля, взяв ее подбородок пальцами иглядя вее яркие печальные глаза.

–Этотолько больше навредит нам…– снова прошепталаона.– Завтра утром ничего неизменится…

Я поцеловал ее слезинку, собрал кончиком языка иощутил соленый привкус ворту.

–Тойночью вНью-Йорке ты попросила меня вести себя так, будто я тебя простил,– прокомментироваля, поймав еще одну слезу наее щеке.– Теперь мне нужно, чтобы ты сделала тоже самое дляменя.

Я почувствовал дрожь ее тела, крепко впился внее губами иповернулся вместе сней ккровати.

Мы стояли рядом скроватью, онначал целовать каждый уголок моего тела сбесконечной нежностью, пока раздевал меня. Сначала нарочито медленно задрал мою ночную рубашку, яневытерпела, стянула ее через голову ибросила напол. Ясизумлением наблюдала, какон сбросил свою рубашку, брюки иостался водних боксерах.

Я заставила себя отвести взгляд отего изумительного тела. Изаметила, какего глаза потемнели, когда он увидел меня перед собой, будто мы немогли поверить вто, чтособирались сделать. Этобыло непохоже нато, чтопроизошло вНью-Йорке. Тогда мы оба были обижены ирассержены, наша встреча была холодной илишенной страсти, нотеперь, после перемирия, после того, какмы провели несколько дней практически безссор ипосле того, какузнали жестокие новости, стаким эмоциональным бременем было невозможно справиться водиночку.

Его пальцы легли намою поясницу, ион пристально посмотрел наменя. Намне был черный кружевной лифчик, совсем обычный, ябы точно надела другой, еслибы знала, чтопроизойдет что-то подобное… Думалалия, чтотакое возможно?

Я вдруг ощутила сомнение истрах, онуловил это, поэтому притянул меня ксебе иприжался губами кмоемууху.

–Пожалуйста, Ноа,– попросил он, проведя рукой помоей спине, такнежно, чтопотелу пробежали мурашки. Егогубы опустились, касаясь верхней части моей груди.

Я зажмурила глаза, затаив дыхание иудивляясь тому, насколько мастерски он контролирует меня имое тело. Затем он заставил меня повернуться, мояспина ударилась оего грудь, и, пока он ласкал губами мою шею, целуя взатылок илаская волосы, егорука скользнула вниз помоему животу, всениже иниже, пока неоказалась вмоих трусиках, ион безсмущения стал ласкать менятам.

Его губы приблизились кмоему уху илизнули чувствительную кожу. Яиздала хриплый стон. Наконец, мызаймемся тем, чемдолжны,– любовью. Яизовсех сил хотела забыть опрошлом ипритвориться, чтомы все еще вместе, чтоНикласкает меня ичто мы будем делать это наего кровати, какв первый раз, какв тот раз, когда он лишил меня девственности исказал, чтолюбит.

Он снял сменя нижнее белье иуложил накровать, асам лег сверху. Отего поцелуев ипокусываний моей груди, явыгнула спину отжелания. Теперь он ласкал мою ногу. Онсхватил залодыжку иподнял ее, согнул, поставив стопой накровать. Целовал ее досамого бедра, мягко покусывая ипроводя поней языком, какбудто умоей кожи был вкус шоколада. Онласкал меня, пока я непочувствовала, чтоон вот-вот взорвется отнетерпения. Ончто-то спросил, ия кивнула, даже непоняв, чтоон сказал.

Он осторожно приблизил свой рот кмоему, ия почувствовала вес его тела насебе. Нашивзгляды встретились нанесколько бесконечных секунд, пока он, наконец, несхватил меня заталию ибыстрым движением невошел вменя.

Стало больно, ия невольно вскрикнула.

Его глаза искали мои соттенком замешательства ибеспокойства.

–Какдолго утебя небыло, Ноа?– прошептал он наухо, пока двигался, причиняя мне боль иодновременно доставляя удовольствие… Яуже незнала, гдебыла иличто делала, могла лишь сосредоточиться наощущении, потому что долгие месяцы вообще ничего нечувствовала.

–Слишком долго,– ответилая, крепко прижимаясь кего телу.

Николас остановился изаглянул мне вглаза.

–Тынезанималась этим после того, чтослучилось вНью-Йорке?– недоверчиво спросил он. Станетли отэтого легче?

–Янезанималась этим стех пор, какмы расстались, Николас.

Его глаза вспыхнули, ион крепко поцеловал меня, продолжив двигаться. Еготолчки замедлились, движения стали более мягкими, онснова поцеловал меня, потянул мою нижнюю губу, азатем стал сладко посасывать ее. Яобняла его исосредоточилась наудовольствии снова быть сним.

Прижалась щекой кего лицу икрепко обняла.

–Скажи, чтолюбишь меня,– дрожащим голосом прошептала я ему наухо. Мояпросьба заставила его остановиться.– Пожалуйста…

–Непроси меня обэтом,– произнес он, несводя сменя глаз.– Забыть тебя– самое ужасное, чтомне когда-либо приходилось делать. Даженезнаю, чтоя буду делать, чтобы вернуться теперь кнормальной жизни.

–Тогда останься сомной,– умолялая, пользуясь моментом. Быловсеравно, януждалась внем также сильно илидаже больше, чемон вомне.

Мои руки зарылись вего волосы, и, когда я начала медленно его гладить, онзакрыл глаза. Яцеловала его везде, цеплялась занего изовсехсил.

–Скажи, Ник… пожалуйста,– попросила я дрожащим голосом. Егорот заставил меня замолчать, апоцелуи стали более интенсивными. Онхотел, чтобы я замолчала, хотел, чтобы думала только остолкновении наших тел… онем, потном, прижавшимся комне кожа ккоже, осамых интимных ласках. Онказался злым, взволнованным игрустным одновременно.

–Нуже, Ноа… даймне то, чтоя хочу, даймне то, чтомне нужно… пожалуйста.

Его толчки становились сильнее, быстрее. Ятеряла связь стем, чтобыло вокруг меня, счувствами, спроблемами, совсем, оргазм был опасно близок, оргазм разрушительной силы.

Я, наконец, вскрикнула отудовольствия, выгибаясь кактолько могла. Онпродолжал двигаться, пока некончил вменя, издав приглушенное рычание, азатем упал мне нагрудь.