Сундучок, в котором что-то стучит - Василий Аксенов

Он чувствовал, что чудеса сегодняшнего дня еще не кончились,что основные события впереди. Спрыгнув прямо с третьего яруса в пружинистыйдерн, он взобрался на скалу и вгляделся в морскую даль, сверкающую уже подмолодым оранжевым солнцем. Внизу, на страшной глубине, под обрывом он увидел,что поверхность моря рассекают шесть пенных бурунчиков, словно идут ромбомшесть торпедных катеров. Дельфины? Метрах в двухстах под ногами Геннадияплавала в воздухе крупная чайка. Что-то знакомое сквозило в манере полета этойптицы, что-то родное, домашнее… Так летают крупные чайки-самцы в дельте любимойНевы. Ей-ей, парящая внизу чайка чем-то напоминала дружищу Виссариона.

— Виссарион! — крикнул вниз Геннадий шутки ради.

Прошло несколько секунд, прежде чем голос его долетел дочайки. И тут же птица взметнулась и, стремительно набрав высоту, опустилась наскалу рядом с Геннадием. Это и в самом деле был Виссарион.

«Что? Как? Каким образом? Дружище Виссарион, вы ли это? Иесли это вы, а не ваш океанский двойник, то как вам удалось за столь короткийсрок покрыть столь гигантское расстояние? И какова цель вашего прилета наостров Фео?»

Все эти вопросы готовы были сорваться с языка Геннадия, ноне успели сорваться, потому что Виссарион предварил все эти вопросы одним лишьповоротом головы. Он повернул голову влево и чуть вверх, и Геннадий увидел нашее у сильной птицы кожаное кольцо с кнопкой. Виссарион со спокойнымдружелюбием приглашал своего старого приятеля (если птица может так сказать отринадцатилетнем мальчике) расстегнуть эту кнопку. Геннадий последовал за этимприглашением и извлек из кожаного кольца письмо, адресованное ему. Письмо былоот Питирима Кукк-Ушкина. Оно гласило:

«Привет из Ленинграда!

Многоуважаемый товарищ Геннадий Эдуардович!

Во имя всего, что дорого человеку, во имя высоких,благородных принципов нашей цивилизации сообщаю Вам срочные новости. Наследующий день после отбытия вашего многоуважаемого семейства на праздникдружественной нам малой нации мне позвонили из „Интуриста“ и сообщили, что вовремя санитарной обработки в номере отбывшего ранее по собственному желаниюиностранного подданного Сиракузерса А. С. найден искомый Вами и ранеепринадлежавший мне, а ныне братскому эмпирейскому народу предмет.

В присутствии участкового уполномоченного был составлен акти предмет был передан мне для дальнейшего пользования. Счастлив Вам сообщить,что сундучок пребывает в неповрежденном состоянии и в нем по-прежнему что-тостучит. Прошу передать эту новость всему миловидному народу Больших Эмпиреев,за свободу которого бились наши предки под одними парусами. Кстати, непрорастает ли на их территории растение „гумчванс“? Вы знаете, зачем оно мне…

Геннадий Эдуардович, до Вашего возвращения, во избежаниекаких-либо повторных эксцессов, я укрыл сундучок в очень надежном месте. Навсякий случай, если я вдруг забуду (чего не может быть), запомните четырецифры, дату Грюнвальдской битвы…»

Из за плеча Геннадия на письмо опустилась рука в чернойкожаной перчатке. Вторая точно такая же рука каким то дьявольским стальнымзажимом сдавила его горло.

— Какая приятная встреча, Джин Стрейтфонд, сэр! —Владелица этих двух рук, мадам Накамура-Бранчевска, издевательски засмеялась.

Гена почувствовал себя беспомощным: при малейшем движениистальной зажим сильнее сдавливал его горло.

Между тем мадам Н-Б, спрятав письмо в укромном месте своегокостюма, с силой, удивительной для женщины, повлекла тело Геннадия в расселинумежду скал.

Товарищи Геннадия, Фил, Эсп, Зит, Гала и Акси не виделипроисходящего, занятые наблюдением за единственной стороной склона, по которойбандиты могли бы предпринять штурм вершины. Чайка Виссарион бесстрашно, несоразмеряя сил, бросилась на защиту своего друга, но силы были явнонеравны — мадам увлекала мальчика в расселину. Однако в самый решающиймомент в бой неожиданно вступил один из молодых красивых леопардов. Он прыгнулна спину хищнице рода человеческого и спас таким образом Гену Стратофонтова, тобишь Джина Стрейтфонда, от увлечения в расселину, где его, конечно, ждалисерьезные неприятности.

Освободившись от стального зажима. Гена отпрыгнул в сторонуи увидел перед собой запоминающуюся картину: на ярко-зеленом ковре мхакатались, сплетаясь, женщина в черной коже и пушистый леопард. Женщина быластрашнее. Каким-то неженским усилием она отшвырнула леопарда, вскочила на ноги,дважды выстрелила в Гену и скрылась в темной расселине.

Пули прошли мимо но, словно в ответ на эти выстрелы,заговорили внизу автоматы гангстеров.

Гена бросился к своим. Все три летчика и две стюардессызаняли боевые позиции в скалах. Они ждали команды своего юного командира. Генавыглянул из-за скалы и увидел, как по желтому крутому склону лезут вверх Грумлои Пабст, Мизераблес и Латтифудо, Буллит и Тиу-Чан и еще не менее двух десятковмерзавцев. Эта атака напомнила ему эпизод из любимой когда-то, в детсадовскийпериод, книги «Остров сокровищ»: атака пиратов на крепость капитана Смолетта.Вспомнив этот эпизод, он подумал, что их положение гораздо серьезнее, чем угероев Стивенсона, — их окружает целый взвод суперсолдат, вооруженныхсовременным оружием и умеющих им пользоваться.

Помощи ждать неоткуда, помощь не предвидится. Кроме чайкиВиссариона, у них здесь только два союзника — два молодых неопытныхлеопарда. Кстати, где же эти леопарды? Он оглянулся и ахнул.

По стволу гигантского дерева на лужайку спускались молодыелеопарды, но не два, а шесть! Шесть грациозных и сильных зверей с умными икакими-то очень знакомыми глазами. Очередная догадка молнией промелькнула вголове мальчика. Он посмотрел внимательно на столь знакомую емуважно-благожелательную осанку, и расцветку шерсти не очень-то леопардью, аскорее просто кошачью, на пушистые хвосты этих животных и понял, что это —дети Пуши Шуткина, достославного боевого кота, которому он в течение последнегогода имел честь предоставлять стол и кров.

— Уж не детей ли своего друга Шуткина я вижу передсобой?! — воскликнул Гена, и молодые леопарды тут же подтвердили егодогадку.

При имени своего достославного родителя они радостнозамяукали, запрыгали, и каждый из шести счел своим долгом дружески потеретьсяголовой о Генин бок, отчего бок стало немного саднить. Затем леопарды выгнулиспины, подняли трубами свои пушистые хвосты (ну, вылитый папа!) и всем своимвидом показали, что они готовы принять участие в битве.

— Друзья, — сказал Геннадий летчикам. — Этимолодые животные — наши союзники! Кроме того, в нашем распоряжениичайка-связной. — Он повернулся к Виссариону и обратился к нему спросьбой: — Дружище Виссарион, сможете ли вы имитировать человеческуюфразу «Чаби Чаккерс, на помощь!»?

— Чаби Чаккерс, на помощь! — проорал Виссариондовольно похоже.