Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Молодой человек оглушительно расхохотался.

— Клянусь! — воскликнул он, подняв руку. — Твои окна были и останутся единственными, куда я когда-либо влез. И похищать никого более я не намерен. Я хороший, — заверил меня этот невозможный человек.

— Время покажет, — усмехнулась я и стала вновь серьезной.

Некоторое время мы молчали. Дамиан поглядывал на меня время от времени и наконец не выдержал.

— Что еще тебя тревожит, милая бабочка? — спросил он.

— Ты, — честно ответила я. — И твои чувства ко мне.

— И что в них тебя смущает? — теперь и Дамиан стал более серьезен.

— Все слишком быстро, — решила я полностью признать свои тревоги. — У меня нет уверенности, что, получив желаемое, ты не остынешь так же быстро, как загорелся.

Мужчина не спешил с ответом. Это нервировало и вселяло тревогу. Должно быть, я ждала, что он немедленно заверит меня в своей вечной любви, но Дамиан продолжал хранить молчание, не сводя с меня взгляда.

— Мне нечего тебе ответить, — негромко сказал он, когда я уже готова была отчаяться. — Слова всегда остаются словами, с какой убежденностью их ни скажи. Время сильней слов, но поступки сильней времени, и я просто буду доказывать тебе день ото дня, год от года, что твои страхи лишены оснований.

После забрал у меня задремавшего котенка и переложил его на противоположное сиденье, сам вернулся ко мне, сказав:

— Ложись, до утра еще долго, поспи.

Я почувствовала неловкость, но все-таки кивнула и, свернувшись клубком, положила голову на колени Дамиана. Он накинул на меня свой сюртук и накрыл плечо ладонью. Это было волнительно, и некоторое время никак не удавалось уснуть. Щекой я чувствовала тепло его коленей, прислушивалась к мужскому дыханию и смотрела в темноту, широко раскрыв глаза. Мне казалось, стоит уснуть — и все закончится. Я проснусь в своей постели, а Лили принесет подвенечное платье, и придется ехать в храм, где меня будет ждать чужой и не нужный мне человек.

И всё же позднее время и усталость взяли свое. Не помню, что мне снилось в первую ночь после того, как я впервые покинула Льено. Несмотря на неудобное положение, я спала спокойно. А утром меня разбудил ласковый голос Дамиана, звавшего меня. Я открыла глаза и улыбнулась, еще не видя его лица; сознаваться, что не сплю, тоже не хотелось.

— Врушка, — услышала я насмешливый голос моего жениха. — Ты проснулась.

— Нет, — хмыкнула я. — Я сплю, тебе кажется.

— Наглая и беспринципная врушка, — обличил меня Дамиан. — Мы уже в Верже, идем жениться.

Я вывернулась и посмотрела на него, нахмурив лоб.

— Нет, — наконец сказала я.

— Что? — удивление господина королевского лейтенанта было неподдельным.

— Ты наговариваешь на меня, а я не могу жить с таким человеком, — заявила я и снова отвернулась, стараясь не рассмеяться.

Меня тут же силой усадили на сиденье. Дамиан возмущенно посмотрел на меня и вдруг расплылся в улыбке.

— Ты такая забавная, — сказал он. — И щечка у тебя помялась. Ищем утюг?

— Изверг! — воскликнула я и подняла руки, чтобы поправить волосы.

Мой стан тут же обвили сильные руки господина Литина.

— Моя, — сказал он, — вся.

— И, заметь, ты сам этого захотел, — с угрозой ответила я и рассмеялась.

А когда повернула голову к Дамиану, он смотрел на меня, продолжая улыбаться.

— Что? — смутилась я.

— Так приятно видеть тебя настоящую, — сказал он.

— Я всегда настоящая, — немного ворчливо ответила я и отодвинулась. — Мне бы хотелось привести себя в порядок, раз уж от свадьбы с тобой не отвертеться.

— Наглейшая! — воскликнул Дамиан, снова привлек меня к себе и ненадолго приник к губам. — И вся-вся моя.

Когда мы вышли из кареты, оказалось, что стоим прямо перед гостиницей, и привратник уже снимает с запяток наш багаж. Дамиан подал мне руку, я оперлась на нее, и двери гостиницы распахнулись, впуская нас в чистое нутро, где за стойкой стоял служащий в красном жилете. Он поклонился нам.

— Доброго утра, господа, — произнес он. — Вы желаете остановиться у нас? Смею вас уверить, что вы найдете у нас лучшее обслуживание во всем Верже. Чистые постели и вкусную пищу.

— Очень приятно это слышать, — ответил мой спутник. — Мы желаем снять у вас номер до вечера. Господин и мадам Литин, — продиктовал он служащему, распахнувшему толстую тетрадь. — И будьте любезны, горячей воды в номер и завтрак. И желательно побыстрей.

— Будет исполнено, господин Литин, — вновь поклонился служащий.

Нас проводили в номер. Горничная уже застилала постель свежим бельем. Должно быть, обслуживание номера при постояльце делалось из практических соображений, чтобы не возникало сомнений в добросовестности работников гостиницы. А вскоре принесли воды и завтрак.

Дамиан настоял сначала на завтраке, после которого он покинул номер, велев мне запереться и никому не открывать. Пока он отсутствовал, я успела привести себя в порядок и открыть свой багаж. И первое, что мне бросилось в глаза, — то самое свадебное платье, которое шила мне мадам Фотен.

— Ох, матушка, — я покачала головой и сдвинула платье, отыскивая что-нибудь попроще.

Но уже через минуту подвенечный наряд лежал на кровати, и я кусала губы, борясь с собой. Мне так хотелось быть красивой… И разве зря шили наряд?. А уж сколько он стоит…

— Ох, матушка, — снова вздохнула я и взялась за платье.

Я все же решила его надеть, хоть показать себя в нем Дамиану. А если он скажет, что в нашем случае лучше выбрать обычное платье, я переоденусь. Но все оказалось не так просто, и мне пришлось позвать горничную, чтобы она помогла мне облачиться и застегнуть платье. Я видела, каким восхищением вспыхнули глаза девушки, когда она его рассмотрела, и в руки она брала его с благоговением, не задавая никаких вопросов.

Затем помогла мне собрать волосы и прикрепить вуаль, лежавшую там же. Когда вернулся Дамиан, я уже оправляла оборки. Мой жених постучался в дверь, позвав меня. Открыла ему горничная. Ее глаза хитро сверкнули, и девушка покинула номер. Дамиан проводил ее недоуменным взглядом, а когда обернулся…

— Черт… — только и выдохнул он.

Я растерянно потупилась и прошептала:

— Я сейчас переоденусь.

— Нет! — молодой человек протянул руку и мотнул головой. — Не вздумай, ты прекрасна, просто сказочно прекрасна. — И снова добавил: — Черт.

Это вызвало улыбку, которую мне прятать не захотелось. Дамиан еще с минуту смотрел на меня, застыв на месте, а после опомнился и быстро направился к умывальной комнате, где осталась чистая, но уже остывшая вода.

— Вода уже остыла, — сказала я.