Эмануэль Сведенборг: Жизнь и труды - Однер Зигстедт

в объятья. Я спросил ее, знакома ли она с ним. Она не ответила. Я взял ее за плечи и повел прочь от него. Это означало, что я должен начать новую работу» (запись от 26–27 октября).

Однажды утром, едва пробудившись, он вновь, увидел свечение, подобное тому, какое созерцал шесть или семь лет тому назад, начиная работу над «Экономией животного царства». На сей раз свечение было тоньше. Он бросился ничком на пол. Видение исчезло. На какое-то время Сведенборг погрузился в беспамятство. Как и в прошлый раз, это означало для него, что сознание очищено от всего, что могло стать преградой для понимания.

Так практически заканчивается этот поразительный «Дневник сновидений». После этой следует лишь еще одна запись, датированная маем 1745 года.

Поклонение и любовь к Богу

По-видимому, Сведенборг начал работать над книгой «Поклонение и любовь к Богу» 7 октября 1744 года, бросив писать книгу «О чувствах», которая частично уже была напечатана. Черновик новой книги был закончен в необычайно короткий срок.

Весна его жизни была уже позади, Сведенборг жил в Лондоне один, грустный и неприкаянный, снедаемый, должно быть, ощущением внутренней опустошенности, с тех пор как работа, последняя в ряду философских сочинений и в известном смысле являющая венец его трудов, была закончена. Что же венчала собой эта работа? В ней он призывал людей предаться созерцанию Бога и стремился показать, посредством рассуждений и доказательств, то, что постиг сам благодаря упорным занятиям: все начинается и преходит через Божественное, к нему же и возвращаясь. Сведенборга угнетали очевидные признаки того, что ученое сообщество не имело желания признать его труды и что он был совсем одинок. Читая рецензии на «Животное царство», он мог воочию убедиться, как далека читающая публика оттого, чтобы понять его. К тому же он жил вдали от своей страны и своего народа. Когда Сведенборг по своему обыкновению прогуливался в английском парке — одно из немногих развлечений, которое он себе позволял, с тех пор как ступил на английскую землю, — он чувствовал это особенно остро. Но его печаль преобразилась в спокойное созерцание: «Прогуливаясь однажды в красивой роще с целью рассеять тревожные мысли и лицезреть деревья, источавшие ароматы лета, я перестал испытывать грусть, задумавшись о превратностях бытия. Я подумал, не проходит ли и моя жизнь через подобные перемены, а именно: не то же ли самое случается с нашей жизнью, что и с деревьями; ибо Очевидно, что и они всякий раз начинают свою жизнь с весеннего цветения, проходят через лето и быстро клонятся к старости, образу осени. Сие происходит не только с жизнью отдельных людей, но и с целыми зонами мирового бытия…»

Если возможно рассказать в одном сочинении о целой жизни, посвященной духовному росту, собрать вместе мечты детства, наставления родителей, плоды обучения в юности, поэзию возмужания; если возможно свести воедино взгляды зрелого человека на общественное устройство, его представления о космосе, его опыт изучения анатомии и соединить все это с опытом внутренних прозрений и потом изложить под одной обложкой, — вот тогда и получится книга, подобная «Поклонению и любви к Богу». Ибо в. ней Сведенборг подводит итог жизненным трудам и возлагает их к подножию Высшего Судии. Как восточный сатрап, он раскладывает всю поклажу своего каравана перед троном монарха.

«Я увидел, что вся моя жизнь была лишь приуготовлени-ем», — писал он, комментируя один из своих снов. Теперь подготовка почти закончена, и об этом Сведенборг написал в своем труде со всей почтительностью разума и любовью сердца; отныне все его чувства были посвящены любви к Богу. Блестящий прозаический эпос, рожденный этим сплавом, представляет собой полунаучный-полупоэтический пересказ истории Творения. Эта книга — в каком-то смысле продолжение «Животного царства», ибо в «Проспекте» к ней Сведенборг указывал, что последняя ее часть будет посвящена Граду Божию, рассматриваемому как венец всего Творения. При столь высокой цели не приходится удивляться тому, что книгу украсили все умственные достижения ее автора.

«De Cultu et Amore Dei» — книга, написанная скорее для ангелов, чем для людей. Кажется, что автор, потеряв интерес к спорам с теми, кто привык полагаться только на данные органов чувств, данные, которые ничего не сообщают о духовных предметах, захвачен теперь желанием соединиться с умами, пребывающими за пределами узкой земной сферы. Он размышляет: «Как прекрасно было предначертанное рождение девственной Земли от родительского лона Солнца! Как восхитительны вечная весна, райский сад, где бесчисленные потоки бурливо текут из своих истоков, растекаясь среди зеленых лугов и орошая собою яркий ковер живых цветов, устилающий землю! Сколь обильно было потомство в этом царстве непрерывного цветения, где земля источала всюду мед и млеко! Здесь каждое чувство могло быть вполне насыщенно, но здесь еще не было существа, которое могло бы радоваться всем этим красотам и по раю на земле познать рай небесный или воздать вечное благодарение Богу, возвращая тем самым дар самому Дарителю.

В тенистой роще стояло дерево, на котором висело драгоценное яйцо, и в это яйцо, как в прекрасный алмаз, природа вложила свои высшие силы. В яйце, висевшем на Древе Жизни, имелось все необходимое для последовательных стадий рождения Перворожденного. По прошествии времени зародыш пробил скорлупу и втянул воздух, приветствуя мир поцелуем. У родильного ложа стояли обитатели небес, радовавшиеся появлению на свет младенца — надежды всего человеческого рода. Лежа на спине со сплетенными над головой нежными руками, он пошевелил губами, словно благодаря почтительно своего Верховного Родителя не только умом, но и самой своей позой, выражающей признательность зато, что труды природы наконец нашли в нем свое завершение.

Перворожденный получал наставления от олицетворений Мудрости и Ума, в жилах которых текла не кровь, а любовь; благодаря их присутствию человек поднимается над дикими существами. Они говорят ему, что его разум — это почва, которую освещают лучи Светоча Разума, полные небесного сияния и любви. Они говорят ему: «Всякая жизнь духовна, и дух — сущность мира, и Сам Бог есть единственная подлинная сущность. Творение есть излучение от Бога, и ничто в мире не может возникнуть, не имея формы, от которой оно получает свои способности и свойства».

Они говорят ему, что существуют два пути к познанию разума: один снизу, а другой сверху. Бог, Великий Архитектор, предусмотрел также связь между Небесами и миром, чтобы даже ничтожнейшие существа смогли вернуться в высшие сферы. Эта связь — Князь мира сего, существо, наделенное великим могуществом, государь пяти органов чувств. Его дворец — это animus, или нижний уровень