Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс

Прямо перед ними протянулась огромная горная гряда, белые вершины вздымались ввысь прямо из белой равнины. Широкие, коренастые горы плотными рядами выстроились друг за другом, но две вершины держались особняком. Они стояли далеко впереди – самые высокие, самые стройные из всей цепи – несомненно, это были они!

«Рога», – подумал Майкл.

Он испытал острый приступ дежавю. Майкл видел Рога впервые в жизни, однако он точно знал, что это горы из воспоминаний мертвеца. Ощущение было немного пугающим, как будто все его представления о самом себе – все, что он знал, помнил, все то, что делало его Майклом, – вдруг утратили резкость.

– Это те горы? – спросил Габриэль.

– Да, – голос Майкла был едва слышен за воем двигателя.

Пилот что-то сказал Габриэлю, тот кивнул и повернулся к детям:

– Мы будем там через двадцать минут. Приземлимся в нескольких милях от подножия Рогов. Оттуда пойдем пешком. Так что пора приготовиться.

Руки у Майкла сильно дрожали, когда он взялся за «молнию» своей куртки, поэтому он отвернулся, чтобы никто ничего не заметил. Вскоре Майкл и Эмма были упакованы в пуховики, шапки, маски, очки и перчатки, теперь оставалось только надеть тяжелые верхние ботинки, которые Габриэль купил на станции. Дети были так плотно укутаны, что не могли обуться самостоятельно, поэтому Габриэль велел им лечь на пол, ловко вбил их старые ботинки в наружные боты и надел на детей. После этого он тщательно осмотрел снаряжение обоих, проверяя, все ли застегнуто и затянуто как надо.

Майкл едва мог шевелиться и не представлял, каким образом они смогут пройти пешком целых три мили.

Самолет затрясся и начал подпрыгивать, снижаясь. Вцепившись в поручень на стене, Майкл наблюдал, как Габриэль просматривает содержимое своего огромного рюкзака, в последний раз проверяя, все ли на месте: вода, еда, аварийная палатка, веревки, ледоруб и прочее необходимое. Майкл также заметил, что Габриэль закрепил на рюкзак какой-то узкий предмет длиной около трех футов, завернутый в брезент. Майкл догадался, что это знаменитый фальшион Габриэля: широкий, похожий на мачете меч, которым он сражался в Кембриджском водопаде. И это напомнило Майклу – как будто он нуждался в лишнем напоминании! – что они совершенно не представляют, что ждет их впереди.

Самолет запрыгал по земле, Майкл и Эмма не удержались за поручни, их швырнуло вперед, и они дружно врезались в переборку, но благодаря слоям теплой одежды не ушиблись, а лишь отделались испугом. Самолет еще дважды с силой стукнулся о землю и снова подпрыгнул в воздух, ибо спрессованный твердый снег был волнистым, как замерзшее море. Наконец самолет приземлился, проехал, вихляя из стороны в сторону, еще сотню ярдов и встал как вкопанный.

Майкл посмотрел на сестру.

– Ты в порядке?

– Мне жарко, – проворчала Эмма. – Скорей бы дверь открыли!

– Я хочу спросить…

– Я знаю, что ты хочешь спросить! Мне просто жарко.

Габриэль в последний раз проверил на них одежду.

– У нас в запасе около четырех часов дневного света. Если мы найдем пещеру, эти самые Уста Дракона, то пойдем дальше. Если нет, то или вернемся в самолет, или разобьем лагерь там, где найдем укрытие. Густаво будет ждать до полуночи, затем вернется на станцию. В течение трех дней он будет прилетать сюда и ждать до наступления темноты. Вы готовы?

Майкл увидел, что Габриэль смотрит на него, ожидая ответа, и ему вдруг отчаянно захотелось сказать: «Видите ли, после того, как я основательно взвесил все доводы за и против, мне кажется, что нам следует забыть об этом деле». Но он знал, что Габриэль спрашивает его не об этом. Их путь лежал вперед, а не назад; спрашивая, готов ли он, Габриэль просто помогал ему решиться.

Майкл поднял руку, чтобы поправить очки, вспомнил, что на нем защитные очки с маской, и поправил их.

– Да. Идем.

Габриэль открыл дверь, и детям показалось, будто весь холодный воздух планеты хлынул в кабину. Первым делом Габриэль вынес рюкзак, затем помог спуститься Эмме. Майкл заметил, что пилот Густаво с тревогой наблюдает за ними.

– Спасибо за полет, – глухо прогудел Майкл из-под маски. – Мы скоро вернемся. Надеюсь.

После этого он вышел на холод следом за Эммой.

Земля была покрыта твердой ледяной коркой, поэтому можно было идти без снегоступов. Рога, черные на синем небе, вздымались впереди, склоняя друг к другу свои изогнутые вершины. Габриэль шел первым, Эмма – за ним, Майкл замыкал цепь. Обернувшись назад, он увидел бледный диск солнца, висящий над краем земли. И от этого Майкл еще больше, чем раньше, почувствовал себя странником на далекой чужой планете.

Учитывая дополнительный вес одежды и ботинок, идти было очень трудно, и вскоре у Майкла отяжелели ноги. Его наручные часы были погребены под слоями вещей, а единственными метками, по которым можно было бы судить о пройденном расстоянии, оставались высившиеся впереди Рога – которые, на взгляд Майкла, не приближались ни на дюйм – да оставшийся позади самолет – который, как ни печально, становился все меньше и меньше.

Должно быть, они прошли так около получаса, когда Габриэль вдруг резко остановился и обернулся, пристально вглядываясь куда-то за спины детей.

– Что там? – Майкл не видел ничего, кроме темного крохотного самолетика вдалеке.

– Пока не знаю.

Габриэль присел на корточки, вытащил из рюкзака веревку и металлические скобы. Продернув веревку в скобы, он пристегнул их к своей куртке и к курткам детей, сцепив их вместе.

– Это зачем? – спросила Эмма.

– Для безопасности.

Они пошли дальше. Земля медленно поднималась. Вскоре Майкл замерз, что казалось совершенно невозможным для человека, закутанного в столько одежек. Чтобы отвлечься, он стал думать о библиотеке в особняке Кембриджского водопада, о том, как здорово было бы сейчас сидеть там, возле камина, с кружкой горячего шоколада и «Гномьим Изборником» на коленях, глядя на снег, падающий за окном. И еще, пожалуй, можно было бы добавить тарелочку жаренного на гриле сыра…

Майкл как раз размышлял обо всем этом, думая о том, насколько приятнее читать о приключениях в книгах, нежели принимать в них участие, когда вдруг заметил, какой бледной стала его тень. Все время, пока они шли, его тень бежала впереди – резкая и черная на белом снегу, – но теперь она почти растаяла. Майкл обернулся и увидел, что солнце исчезло. Но этого не могло быть! У них в запасе было несколько часов светового дня! Потом Майкл понял, что самолета больше не видно. И у него очень неприятно похолодело в животе.

– Габриэль…

Это было все, что он успел сказать, прежде чем налетел шторм. Словно огромная волна обрушилась на Майкла, швырнув его на Эмму. Распластавшись на снегу, дети беспомощно покатились вперед. Майкл пытался за что-нибудь ухватиться, но его руки натыкались на пустоту. Он чувствовал, что их с Эммой несет, как гонимую ураганом листву, прямо на другую сторону Антарктиды. А потом – резко, будто рывком – все прекратилось. Габриэль, глубоко зарывшись башмаками в снег, воткнул в землю свой ледоруб и обмотал веревку вокруг руки. Словно рыбак, вытягивавший сети, он тащил детей к себе, подставив сгорбленную спину ярости ветра. Наконец Майкл и Эмма беспомощно распластались на снегу возле Габриэля. Вой ветра оглушил их. Дальше вытянутой руки ничего не было видно.