Амазонки - Татьяна Рудольфовна Разепина

ухаживать за лошадьми в пещере. Везде, где стоят лошади поставить толстые двери. Буря предстоит страшная, а лошади боятся огня и грома. За два дня должны успеть все сделать. Тина и Андрий получат инструкцию от Зум, ей нужен железный шпиль, размеры она вам даст. Ситим твоя задача мясной рацион, запастись надо на три дня. За Другом присмотри, собаки чувствуют беду за несколько дней. Лим возьми всех свободных амазонок, роботов забери, всех до единого, но звездолет закройте. Камила, проверь привязь у коров, чтоб не одна не сорвалась, и корма заготовить надо побольше.

Получив распоряжение все стали расходиться, увидев Лим, Хан подозвал:

– Поговорила с Ситимом?

Лим замялась, не зная, что ответить, но Хан подозвал и его:

– Ситим, иди сюда.

– Что случилось? – подбежал он, но увидев Лим опустил глаза.

– Ну, голубки не надоело друг от друга скрываться, придется мне тогда сказать…

– Сам, сам скажу. – воскликнул парнишка. – Лим, я тебя люблю, будь моей навсегда.

Он произнес так громко, что проходящие мимо женщины остановились и заулыбались:

– Лим не теряйся, ты же наш боевой командир.

– Я не теряюсь… Я согласна.

Ситим набрался храбрости, подошел к покрасневшей Лим и поцеловал ее:

– Никогда ни за что не предам нашу любовь и даже жизни не пожалею ради тебя. Ты только люби меня, и я стану сильнее всех на свете.

– Я люблю тебя – прошептала она в ответ. – Давно люблю, как только увидела тебя в первый раз. Просто боялась признаться в своих чувствах.

Они еще долго стояли держась за руки, боясь поверить в свое счастье. Только когда все тихо разошлись, они будто очнулись:

– До вечера!

– До вечера! Не теряйся больше.

Подошел Друг, сидевший в сторонке и уткнулся своей мордой в опущенную руку Лим. Он будто чувствовал в ней уже свою хозяйку и своим касанием признавал ее. Та потрепала пса по голове, наклонившись поцеловала в нос, обрадованный пес лизнул ее лицо своим теплым, мягким языком.

– И тебя я тоже люблю. Приведи своего хозяина сегодня вечером ко мне. Приведешь?

Глава 13

Когда дневные работы были закончены, Хан с женщинами собрались у дендрова. Они ожидали окончания восстановления Симэль. Зум их инструктировала:

– Пока полностью не восстановится психика, не подвергать сильным волнениям, физически не разрешать работать, но дать не большую обязанность, чтобы занять ее головной мозг. Можно было бы стереть память, но вам нужна от нее информация, поэтому память ей оставлена. Все отключаю ее от аппарата.

Симэль медленно открыла глаза, внимательно посмотрела на Хана, перевела взгляд на Тину, улыбнулась ей и только после остановилась на Мэги:

– Я наверно на небесах, но, тогда как вы попали ко мне, или это еще сон. Но когда сплю у меня все равно все болит. А сейчас нигде даже не ломит. Значит в раю… умерла…

Женщины заулыбались, лишь Хан смотрел на нее, оценивая ее состояние. Ей помогли одеться и Мэги опровергла ее сомнения:

– Что за мысли, дитя мое, ты жива и надеюсь жить будешь долго, и счастливо. Вставай с этого ложа, пойдем знакомиться с нашими амазонками. – Мэги протянула ей руку, помогая встать. Девушка доверчиво взяла ее, встала и не отпуская, прижала к своей щеке:

– Какая мягкая ладошка, точно в детство вернулась, и мамина рука прикоснулась к моей голове, когда успокаивала меня, пока… пока не прокляла меня. – Слезы потекли по ее щекам.

– Не плачь, тебе еще нельзя волноваться, ты еще очень слаба. – стала ее успокаивать Тина. – Ты помнишь меня, мы с тобой сюда прибыли.

– Вспомнила, мы лошадей куда-то загоняли. Только все как в тумане, боль была адская, а сейчас так легко и тело словно не мое. Где я?

– Ты находишься в городе амазонок. У нас почти нет мужчин, тебе ничего не угрожает. – выпалила Тина.

– Симэль, ты еще слаба и Зум просила не беспокоить тебя, но у нас нет времени. Нам нужно расспросить о Зандбере. Ты все время жила в городе, должна знать, откуда он появился, его привычки, повадки, слабости и все прочее о нем. Мы старались не выдавать наше существование, но один малец, Карим, ты его видела, сболтнул лишнее и теперь нам угрожает опасность. Мы должны знать хоть немного, чего нам опасаться. Сможешь рассказать?

– Да, я постараюсь, все, что знаю расскажу.

– Давайте пройдем в комнату совещаний, там будет удобней и Зум сможет контролировать ее состояние. – предложила Мэги.

Перейдя в нужный отсек, расселись по местам, посадив Симэль в кресло и подключив его к регулятору, продолжили беседу.

– Зандбер в городе появился, когда родился мой младший брат, мне тогда исполнилось пять лет, старшему было десять. Проезжая по улицам города, он тогда еще при живом короле вел себя по-хозяйски, разглядывая людей, словно приценивался к товару. Все старались спрятать своих детей, но старшой выбежал к его лошади и стал просить денежку. Зандбер злобно усмехнулся и сказал: «Наконец-то нашелся. Ты просишь деньги, а они у тебя дома имеются. Я знаю у тебя есть младший брат – младенец, он очень дорого стоит. Сестру продашь, когда подрастет. Ты жадный малый и ум твой занят деньгами. Поэтому тебе не составит труда заработать денег. Действуй пока не поздно.» С той поры с ним произошла перемена, из доброго брата он превратился в коварного, злого торгаша. Он продавал свои услуги, которые раньше делал бесплатно: приносил поклажи старым, присматривал за детьми, подметал в доме стариков, даже поднимал упавших больных и то требовал деньги. Мать потакала ему, считала его добытчиком и когда в один ужасный день он продал малыша, сказав, что я его потеряла, она поверила ему. Проклиная и крича на всю улицу, не пошла его искать, а лишь била и била меня. С той поры моя жизнь превратилась в кошмар. Отец догадывался о продаже, так как нашел у него деньги и забрал их себе не сказав матери ни слова. Он не горевал по поводу пропажи, дети ему были не нужны. Когда исполнилось двадцать лет, брат привел меня к Канихему, племяннику Зандбера. Так как меня другие не брали в жены, все знали я проклята собственной матерью, мне пришлось смирится со своей участью. Тем более брат твердил: «Я помогу тебе уйти из дома, а ты поможешь погасить долг. У него будет лучше, чем дома.», но оказалось наоборот. Я не думала, что он продаст так же, как продал младенца.

Симэль глубоко вздохнула и с трудом сделала выдох, сдерживая слезы, но они все