Амазонки - Татьяна Рудольфовна Разепина

– Потерпи один денек, мы тебя выкупим. Только потерпи, завтра вечером, заедем за тобой. Иди отдыхай.

После еды Симэль ушла к себе. Лицо ее просветлело, в глазах появилась искорка надежда на лучшую жизнь. Тина наоборот стала задумчивой.

– Скажи Хан здесь все мужчины такие, вот так к женам относятся.

– Нет. Не все такие, встречаются самодуры, наподобие такого животного. Чувствуют безнаказанность и творят всякую жестокость по отношению к другим.

Молча легли спать, на что говорливый Карим и тот молчал, сочувствуя девушке. Утром Хан направился к замку наместника. Своих спутников отправил на площадь купить пару лошадей и загрузить нужным товаром и провизией. Тине строго наказал следить за Каримом: «Чтоб лишнего не болтал и ни в коем случае не пил вина.» В душе Симэль зажегся огонек мечты, той давно забытой и такой сладостной, вернувшейся из далекого детства мечты – стать свободной. Провожая странных ночных постояльцев, она тихо, чтоб никто не услышал шепнула «Возвращайтесь, я очень вас буду ждать.» Вдруг ей показалось, что на ухо кто-то в ответ прошептал также тихо: «Не переживай, обязательно вернемся за тобой.» От неожиданности она вскрикнула, но быстро зажала рот рукой, боясь разбудить мужа.

Стража не хотела пускать в замок простолюдина, но получив по золотому, стали сговорчивей.

– Ты пришел в нужный день, сегодня наместник добр, он примет тебя. – вызванный слуга показал пройти Хану за ним. Недавно утолив жажду вином, наместник Зандбер прибывал в хорошем настроении. Развалившись вальяжно на троне он с пренебрежением смотрел на входящего посетителя: «Опять пришли клянчить помощь или защиты от моих же сборщиков подати. Надоели, но принять надо.» Представ пред ним, Хан без заискивания поприветствовал его. Приветствие насторожило и в тоже время разозлило наместника, но предложенный ему меч затмил все недоверие.

– Прошу правителя города Эндис, оценить работу моего кузнеца и если позволят его возможности, купить его. – Хан подал слуге и тот преподнес его Зандберу. В его руках оказался меч небывалой красоты, и сбалансированный с необычайной точностью. На нем был выгравирован знак короля. Он мог отобрать меч и убить поднесшего ему, но тогда беды обрушились бы на его.

– И сколько за него хочешь получить? – Зандбер решил показать себя богатым правителем и сколько не попросит продававший меч, он даст ему ту сумму. Но ответ удивил его.

– Мне не нужны деньги, меняю его на сто лошадей. – ответил Хан.

Такой обмен устраивал наместника, лошадей он может пополнить отобрав у крестьян, но насторожился:

– Зачем тебе столько?

– Для моего хозяйства, я торговец.

– Хорошо договорились, но как ты погонишь целое стадо один.

– Почему один? У меня помощники есть.

– Эй, казначей, вели идти в конюшню, пусть отсчитают ему сто лошадей.

– Ты мудрый правитель, даже торговаться не стал. Пусть звезды освещают твой путь.

Зандбер вздрогнул, и посмотрел внимательно на Хана:

– Знакомые слова, произнесенные давным-давно. Я про них успел забыть, но ты напомнил. Как твое имя? Откуда ты?

– Зовут меня Хан. Прибыл я из Эргоса.

– Ты не Хан, ты Крим. Думаешь бороду отрастил, и я тебя не узнаю. Где твой космолет?

– Какой Крим, мать назвала меня Ханом и всю жизнь так меня зовут. Что такое космолет? О чем идет речь? – он принял не понимающий вид, пожав плечами.

Зандбер соскочил с трону, обошел вокруг, понюхал словно собака и сгорбившись пошел обратно, бурча себе под нос:

– Ошибся, но очень похож. Иди получай своих лошадей. – ехидно пробурчал он и уже слугам приказал: – Послать ко мне Колена и побыстрей.

Получив бумагу у писаря с подписью наместника, Хан удалился. В голове крутилось одно – Зандбер знал Крима. Но откуда земной наместник получил информацию об его отце, прилетевшем со звезд? Не давало покоя еще, зачем он его обнюхивал? Он не знал кто такой Колен, но догадывался, что Зандбер задумал какую-то пакость против него. Не такой он добрый и честный, каким старался казаться.

Выйдя из замка он прямиком направился в сторону торговой площади. Еще издали увидел две груженые подводы. На одной сидела Тина, капюшон скрывал ее лицо, а Карим в стороне с мужиками собирается пить вино. Кувшин в руках Карима вдруг разлетелся в разные стороны. От неожиданности он застыл, но краем глаза увидев Хана, он все понял и быстро нырнул в свою телегу. Пьяные мужики не заметили исчезновения паренька и продолжали распитие. Им важно было лишь то, что тот оплатил их выпивку, а куда он делся не их дело. Хан махнул рукой и лошади пошли в нужном направлении. Карим лежал ни жив ни мертв. Он видел, как тот разозлился на него за нарушение его наказа не пить. «Что со мной теперь станет? Пусть как хочет накажет, лишь бы в жабу не превратил и не выгнал.» – думал провинившийся. Лошади остановились, он выглянул из-под рогожи, закрывавшую товар и встретился взглядом с Ханом.

– Прости, меня прости.

– Садись, держи вожжи и пока не разрешу рот не откроешь. Тина. Я же просил смотреть, чтоб не пил вина.

– Я не знаю, какое вино. Он сказал с мужиками посидит и все. – виновато ответила она, показывая кулак, опустившему голову Кариму. – Только приедем домой, покажу тебе мужиков, охламон.

– После приезда отдам тебе его на расправу, а сейчас схожу за Симэль и поедем к конюшням, лошадей заберем. Не нравится мне, что наместник так быстро согласился с ценой. Чую задумал гадкое против нас, надо торопиться.

Зайдя в гостевой дом, он увидел, как Симэль забившись в угол, закрывает лицо руками, а над ней размахивая кулаками навис ее муж. В глазах у Хана потемнело и негодование, вырвавшееся из-под контроля мага разорвало в клочья злобную тварь, истязавшую девушку. Она очень испугалась, не понимая произошедшее.

– Пошли Симэль, не бойся, ты едешь с нами.

– Вы не забыли, вы пришли за мной. Я уже и не надеялась увидеть вас, сейчас только соберу вещи. У меня немного вещей.

– Ничего не надо, пусть все останется. В новую жизнь надо идти без старых вещей.

Протянув руку, он поднял ее с пола, приобняв за плечи повел ее к выходу. Осторожно посадил рядом с Каримом «Отвечаешь за нее.» Приказал трогаться, после посмотрел на трактир и произнес: «Сгори все дотла, огонь дай себе волю.» В тот же миг вспыхнул огонь и все заполыхало. Симэль прижалась к Кариму, боясь остаться в этом жестоком месте. Лишь рука коснулась его, как ужасная боль пронзила его и пропала тот же час, но