Амазонки - Татьяна Рудольфовна Разепина

в душе осталась ноющая тоска одиночества. Он с ужасом посмотрел на нее, это были чувства рядом сидящей Симэль, но почему они передались ему. Пока он размышлял, подъехали к конюшням и увидели странную картину: лошади носились у закрытых ворот внутри, словно гонимые кем-то. Хан подал Кариму бумагу и послал отнести ее главному конюху. Взяв бумагу, он зло усмехнулся и велел открыть ворота, надеясь на то, что никто не сможет остановить разгневанный табун. Ворота открылись, но случилось невероятное, табун встал словно замороженный. Показав Тине рукой ехать вперед, Хан пересел на вожака табуна и стал пропускать лошадей небольшими партиями. За последней лошадью пошла повозка Карима. Добравшись до леса, где назначена была встреча с Лим, табун остановился как вкопанный. В ожидании прошло немного времени, вдруг в стороне легкий ветер примял траву, Симэль испуганно зашептала слова защиты, но Карим успокаивающим поглаживанием дал ей понять, что ничего страшного нет. Он знал – прилетела Лим на своей птичке железной. Открылся вход, и она вышла, как будто из ниоткуда.

– Ну как дела? – обратившись к Тине, стала осматривать лошадей. – Сколько их много.

– Сама видишь. Проблема в переправке их домой. Если гнать, несколько дней пройдет. Придется тебе постараться.

– Да, проблема. Еще летела к вам, увидела людей, за деревьями прятались про дороге в Эргос.

– Видимо, наместник послал отобрать оставшихся лошадей которые должны были остаться после открытия ворот. Ладно я их успокоил магией, а то неизвестно, что было бы. Они что-то сделали, те носились словно им под хвост репьев натолкали. Я ему сказал, что прибыл из Эргоса. Ну я ему устрою, злыдню, он надолго запомнит меня. – нахмурив брови произнес Хан.

– Понятно, давайте грузите по 20 лошадей. Мы их переправим по воздуху, он не поймет куда мы делись.

– Женщины пусть встречают и каждая по лошади уводит себе, после прибудет Карим, он покажет уход за ними.

– Что-то не слышно его, неужели язык откусил или ты ему отрезал. – поискав глазами увидела его сидящим с девушкой. – это с ним кто?

– Потом расскажу, грузимся – ответила Тина.

– Смотри магия будет действовать пока они не попьют воды. Только когда заведут в конюшни тогда напоите и накормите. Не забудь наказ. – затем обратился к Кариму. – Не сиди на повозке, иди отделяй лошадей сколько войдут в космолет.

– Симзль, ты нам поможешь? – спросила Тина.

– Да, обязательно, что смогу помогу. Ты только скажи, что делать.

Закипела работа, Лим быстро переправляла, последним рейсом зашли повозки и с ними люди.

– А мы где находимся? – еле слышно спросила Симэль. Пока загоняли лошадей она крепилась, но сев около Тины и почувствовав ее тепло, расслабившись застонала от боли.

– Хан иди быстрей, здесь Симэль плохо. – крикнула Тина ему.

Подойдя к девушке он увидел бледное лицо и глаза полные слез.

– Наверно, я так и не смогу пожить счастливо, умру не дождавшись хорошей жизни. – прошептала она Тине, поддерживающей ее голову. – Спасибо вам, что не оставили умирать там у этого палача, приятно, когда тебя окружают добрые люди в твой последний час.

– Не говори всякой ерунды, ты будешь жить долго и счастливо. Станешь сильной и отомстишь своим обидчикам. Крепись, скоро прилетим, а сейчас выпей вот это лекарство. – Хан влил ей в рот жидкость из маленькой бутылочки.

Вскоре космолет приземлился, и Тина с помощью других женщин повела ее в звездолет в отсек восстановления. Симэль не видела уже ничего вокруг, боль поглотила ее сознание и ей стало безразлично окружающее пространство. Быстро раздев ее положили в дендров. Последнее, что запомнила Симэль, бегущие вокруг нее огоньки. Подошла Мэги к девушкам, смотрящим в окно отсека.

– Что случилось? Это кто?

– Эту девушку мы отобрали у одного изверга. Если она поправится после его избиений. То это будет невероятно. – ответила Тина смотря в отсек. – она еще помогала нам лошадей загонять.

– Зум какой прогноз на выздоровление, что с ней? – она видела, что Зум производит диагностику всего организма.

– У не сломано одно ребро, сотрясение головного мозга, гематомы по всему телу, поражена печень, сильное истощение от недоедания, воспаление половых органов и почек. Перечислять дальше?

– Нет этого хватит, чтобы убить того мерзавца, который сотворил такое. А где Хан?

– Он на площади построил женщин, что-то хочет им показать. Иди к нему он -очень зол.

– Зум, ты справишься? Сколько надо времени на восстановление?

– До завтра вам здесь делать нечего, что надо я применю. Восстанавливать нужно весь организм, поэтому трогать ее пока нельзя. Спроси у Хана где он взял такую жидкость, нам она тоже не помешала бы.

– Хорошо мы на площадь, узнаем, что случилось. Девушки придем завтра.

Девушки ушли вперед, за ними последовала Мэги. Тина догадывалась, о чем пойдет речь, она тоже чувствовала себя виноватой, поэтому сне очень большой охотой пошла с матерью. Они приблизились к выстроившимся женщинам и увидели впереди строя, стоящего с понурой головой Карима. В руках он держал какой-то сосуд, а Хан отчитывал его. По тому как он его ругал было видно, что провинился тот очень серьезно.

– Вот посмотрите на этого охламона, он еще сюда притащил зелье бесовское. Сам хотел напиться – не дал ему, так он сюда захватил, чтобы вас напоить и унизить. Пьяный человек, а особенно тот, кто не пробовал вино и напился, не может оказывать сопротивление никому. Напои и делай с ним, что хочешь. Сейчас он и покажет, как это происходит. Наливай в кружку, пей.

Карим хотел возразить, но видя его гневный взгляд, не посмел противиться его приказу. Он выпив кружку остановился, но Хан повторил снова:

– Пей, я сказал, все до капли сам выпьешь.

И ему пришлось пить кружку за кружкой. Вино было молодое, только забродившее, как говорили молодое, и приятное на вкус. Сначала Карим улыбался, когда хмель только начинал на него действовать, потом танцевать, петь, приставать к женщинам. Вскоре ноги заплелись от выпитого, и он упал. Из глаз потекли слезы, нос стал выпускать сопли и все размазалось по лицу. Женщины стояли в каком-то ступоре, не понимая почему, он так себя ведет.

– Если вы хотите также выглядеть и стать рабой зелья, то можете пить эту гадость, но рядом с нами жить не будете никогда. Еще выпей он немного, то и в штаны нагадил бы. Хотите такой радости? Вино приятно на вкус, но за наслаждение придется расплачиваться своей жизнью. Напейся он в городе, его скорей всего раздели и обокрали в лучшем случае, а могли и убить. Разбейте этот сосуд и никогда, слышите никогда