Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

«Санта-Кларой» в честь святой покровительницы Могера. В те времена любое испанское судно имело религиозное имя, но обычно оно становилось известным под прозвищем, которое могло означать и женскую форму имени отца владельца или капитана, и порта приписки, или просто какое-то особое техническое качество хода. Например, каравелла, принадлежавшая Гонсалесу Бачиллеру, получила прозвище «Бачил-лера», корабль «Сантьяго де Палое» называли «Бермуды» в честь судовладельца Франсиско Бермудеса, «Кастилия» принадлежала некоему Кастуло. На юге Испании баскский или галисийский корабль могли бы получить имена «Ла Висканья» или «Ла Гальега», а вторая «Санта-Мария» Колумба была известна под именем «Ла Галанте» за легкость парусного управления. Вот и «Санта-Клара» прославилась как «Нинья», будучи названной так в честь своего судовладельца Хуана Ниноса из Могера.

«Нинья» – единственное судно из флота Колумба, о технических данных которого мы имеем хоть какие-то обрывочные сведения. Мигель де Кунео, ходивший на этой каравелле в 1494 году к побережью Кубы, говорил, что ее «тоннаж» составлял «около 60 тонн», в то время как во время запретного плавания в Рим в 1497 году она перевозила груз в 51 тонну. Поскольку причиной этого несанкционированного фрахта являлась острая нехватка судов, «Нинья» оказалась загруженной почти до предела. Отсюда мы можем сделать вывод, что тоннаж этой каравеллы действительно составлял около 60 тонн (как правило, каравеллы имели 55 тонн).

Почему я взял эти слова в кавычки? Отвлечемся от привычного слова «тонна» и вспомним, что вкладывалось в понятие «тоннаж» в 1492 году. К нему не имеет никакого отношения ни грузоподъемность судна, ни водоизмещение, ни конструктивный вес. Под «тоннажем» подразумевалась его кубическая вместимость в пересчете на винные бочки, так называемые «туны». Кастильская «тонелада» или португальская «тонель» (оба этих слова я перевожу как «тонна») на самом деле была бочкой вина – очень большой, равной по объему двум «пипасам» – длинным конусообразным бочонкам, в которых до сих пор продается портвейн. Поскольку вино являлось весьма обычным грузом, то туна и пипас имели стандартные размеры, а вместимость подпалубного пространства судна, выраженная в тонеладах, стала приблизительным показателем его размера. Таким образом, в 1492 году «тоннаж» корабля означал количество тун (или удвоенное количество пипасов), которое он мог вместить. Туна, тонелада или «тонна» примерно (очень приблизительно) была равна 40 кубическим футам, и эта последняя цифра со временем стала единицей грузоподъемности (или тоннажа, или вместимости) для английских судов, а в Америке использовалась вплоть до Гражданской войны. Начиная с XVII века в каждой стране появилось правило определять официальный тоннаж судна по формуле, включающей его длину, ширину и высоту, что давало приблизительную оценку вместимости. Но в 1492 году «тоннаж» означал лишь количество бочонков вина, которые мог вместить корабль, причем по субъективным прикидкам владельца или по подтвержденным отчетам предыдущих плаваний. Таким образом, «тоннаж» являлся переменной величиной, а не константой.

«НИНЬЯ» ПОД ПЕРВОНАЧАЛЬНЫМ ЛАТИНСКИМ ПАРУСОМ

«ПИНТА» («НИНЬЯ» С ПЕРЕУСТАНОВЛЕННОЙ ПАРУСНОЙ ОСНАСТКОЙ) Рисунок с моделей д’Альбертиса. Морской музей, Петли, Генуя

МОДЕЛИ «САНТА-МАРИИ»

Модель Р.С. Андерсена. Галерея американского искусства Аддисона, Андовер (вверху): модель по чертежам д’Альбертиса. Морской музей, Петли, Генуя (внизу)

Как было сказано выше, тоннаж (то есть вместимость) «Ниньи» оценивался приблизительно в 60 «тонн» (скорее всего, даже меньше, чем больше). Трудность заключается в переводе этой устарелой меры емкости в линейные размеры. Если бы мы могли точно знать хотя бы одно линейное значение габарита «Ниньи», то легко вывели бы и другие, поскольку классическая пропорция для каравелл «ширина: длина киля: общая длина» составляла соотношение 1:2:3. Формулы, которые дают морские историки для выведения линейных значений на основе тоннажа, не внушают доверия. Если кому-то принесут хоть какую-то пользу мои личные догадки, то они следующие. Каравелла 1492 года с вместимостью 55–60 «тонн» должна иметь общую длину приблизительно 70 футов, длина киля – около 50, ширина – около 23 при глубине трюма в миделе около 9 футов. Исходя из собственного опыта пребывания в водах Южной Кубы могу добавить, что осадка «Ниньи» не могла превышать 6 футов.

Как и два других судна Колумба, «Нинья» была однопалубным кораблем. Нелепое предположение о том, что две каравеллы из трех относились к открытому или полуоткрытому типу (то есть являлись практически большими шлюпами), порождено плохим переводом Иденом ренессансной латыни Питера Мартиры в 1555 году. У «Ниньи» должен был быть приподнятый квартердек (четверть палубной длины) с толдильей (помещение для капитанской каюты) и относительно небольшой и низкий полубак, вмещающий только канаты и рундук для парусов (возможно, но не обязательно еще помещение для хранения хлеба и маленькую печь).

Теперь о снаряжении «Ниньи». На генуэзской модели, как, впрочем, и вообще на всех популярных картинах, она представлена в виде трехмачтового латинера португальского типа (грот-мачта с самым длинным реем находится почти посередине судна, а две остальные – практически на корме). Вероятнее всего, именно с такой оснасткой «Нинья» и вышла из Палоса, хотя в некоторых источниках упоминается двухмачтовое судно.

Но на Гран-Канарии латинский парус определенно был заменен на прямой тип vela redonda, чтобы (по словам Фернандо) «она могла следовать за другими судами тише и с меньшей опасностью». В этом заявлении, несомненно, присутствует здравый смысл. Направляясь к Канарским островам при сильном кормовом ветре, «Нинья», должно быть, сильно рыскала, изводя рулевых, и каждый раз, когда ветер немного смещался с одного борта на другой, каравелле приходилось совершать сложный маневр: поднимать большой неудобный грот, опускать и снова поднимать бизань. Тем временем «Санта-Мария» и «Пинта» мирно плыли под своими основными «квадратами». Таким образом, каким бы ни было удобным латинское парусное вооружение, используемое португальцами при плаваниях вдоль африканского побережья, для решения задачи, стоящей перед Колумбом, оно явно не годилось. В той части дневника Колумба, где рассказывается о печально известных февральских штормах 1493 года, несколько раз упоминается papahigo (прямое парусное вооружение). Но переделка подобного рода означала основательный объем работы: старую вторую мачту с латинским креплением требовалось выдвинуть далеко вперед, чтобы она выполняла роль новой фок-мачты, а старую грот-мачту нужно было перенести на несколько футов назад. Колумб, несомненно, получил помощь на верфи Лас-Пальмаса, поскольку вся переоснастка «Ниньи» заняла всего лишь неделю. Судя по всему, работа была выполнена на совесть, и новую бизань-мачту экипаж восстановил своими силами из местной сосны, уже будучи на Кубе.

Таким образом, общая компоновка парусной оснастки «Ниньи» имела тот же вид, что и у «Санта-Марии» (с небольшими оговорками), и ее ходовые