Наследница порочного графа - Анна Князева

– Здесь часто умирают.

Дайнека между прочим заметила:

– Я смотрю, у вас все ходят в зеленых костюмах…

– Почему у вас? – женщина достала журнал и сделала какую-то запись.

– Что?

– Почему вы говорите: у вас? Разве вы не работаете в нашем пансионате?

– Да-да, конечно, у нас, – Дайнеке сделалось неловко, но она продолжила: – Мне кажется, логичнее носить халаты, например белые.

– А вы сами стали бы носить белый халат?

– Зачем? – Дайнека чувствовала, что вызывает у медсестры раздражение. – Я же не медработник.

– А кто вам сказал, что медработники обязательно должны носить белые халаты? – медсестра закрыла журнал. – Так, чтобы вы поняли, объясню: мы делаем все, чтобы старики не чувствовали себя как в больнице.

– Это принципиальная позиция руководства? – догадалась Дайнека.

– Ну, где-то так…

– А врачи?

– Что врачи? – кажется, дежурной медсестре стало интересно, к чему она клонит.

– Врачи носят халаты?

– У нас врачей – раз, два и обчелся. Стариков возят в поликлиники и в больницы.

– И все-таки? Врачи носят белые халаты?

– Нет. По крайней мере, я никогда не видела.

Кажется, Дайнека удовлетворилась ответом:

– Поняла.

– Что-то еще?

– Ну а если кто-то, например, не успел постирать свой рабочий костюм и надел то, что попалось под руку?

– Например, белый халат? – Медсестра понятливо усмехнулась. – У нас централизованное обеспечение. Грязную одежду мы сдаем в прачечную. Чтобы иметь белый халат, нужно его купить. Зачем покупать, если спецодежду предоставляют бесплатно?

– Можете ответить еще на один вопрос?

– Ну?

– Кто работал в ту ночь, когда умерла Васильева?

– Когда это было?

– Два дня назад.

Медсестра открыла журнал, пробежала глазами по списку:

– Татьяна ваша.

– Почему моя?

– Ну, вы же ее ищите?

– А вы ее недолюбливаете… – догадалась Дайнека.

– Вас это не касается, – ответила медсестра, поднялась с места и прошла в процедурную.

Дайнека направилась к лестнице, однако на полпути задержалась. До нее донеслась тихая музыка. Кто-то снова играл на скрипке. Прислушавшись, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Это было так неожиданно и неподконтрольно, что Дайнека сама себя испугалась.

Она вернулась, заглянула в процедурную и сказала:

– Простите.

Медсестра шарахнулась от нее, едва не выронив пузырек с каким-то лекарством.

– Что еще?!

– Не знаете, кто это все время играет на скрипке?

– Лев.

– Кто, простите?

– Лев Ефимович Горин, скрипач. В прошлом очень известный. Он не выходит из комнаты.

– Почему?

– Потому что скоро умрет.

– А разве таких не переводят в другой корпус?

– Его не переведут. Он в здравом уме и ясной памяти. К тому же сам за собой ухаживает. Видите, даже на скрипке играет.

– Но почему вы сказали, что он скоро умрет?

– Это не я говорю. Так врачи говорят.

* * *

В общий корпус Дайнека пошла по улице, у нее укоренилась такая привычка. Воздух был по-утреннему свеж и по-осеннему холоден. Еще не рассвело, возле леса висела серовато-мутная дымка. Аллею освещали блеклые фонари. До завтрака оставалось минут двадцать. Их Дайнека решила использовать для разговора с Татьяной.

Увидев в медпункте Дайнеку, та спросила:

– Вы заболели?

– Нам нужно поговорить.

– О чем? – Татьяна, кажется, испугалась.

Дайнека села на стул напротив нее:

– Помните ту ночь, когда с Лукерьей Семеновной сделалось плохо? Где вы тогда были?

– Я уже не раз говорила, я даже объяснительную записку писала!

– А вы мне просто так расскажите…

– Я была на посту, просто заснула.

– И вы не слышали криков Темьяновой?

– Нет. Я устала и поэтому крепко спала.

– Ну, предположим…

– Почему предположим?! Я говорю правду! Почему вы не верите?

– Я верю-верю… Только вот понять не могу.

– Чего?

– Как можно было не услышать крики Темьяновой. Их слышали все, даже мы с Ларисой в своих комнатах в смежном здании.

– Ну, не знаю…

Они замолчали. Дайнека не знала, с какого боку подступиться к Татьяне, и все же решилась:

– У вас есть белый халат?

– Зачем? – Татьяна озадаченно уставилась на нее. – То есть я хотела сказать: зачем он мне нужен?

– Чтобы иногда надеть на дежурстве.

– Это некрасиво и старомодно.

– Значит, халата у вас нет?

– И никогда не было.

Дайнека опять помолчала и зашла с другой стороны:

– Помните, что вы делали в ту ночь, когда умерла Васильева?

– А разве ее не убили? – осторожно поинтересовалась Татьяна.

– С чего вы взяли?

– Об этом все говорят.

– О чем еще говорят в пансионате? – полюбопытствовала Дайнека.

– О том, что Ветряков не сам сбросился с крыши. Его тоже убили.

– Так и говорят? – фальшиво улыбнулась Дайнека.

Татьяна выдала самое главное:

– У нас завелся маньяк.

– Аха-а-а… – глубокомысленно протянула Дайнека. – Так что вы делали той ночью?

Татьяна подняла глаза и уставилась в потолок, словно что-то припоминая:

– Сделала несколько уколов…

– Что еще?

– Разнесла таблетки…

– Так… Хорошо.

– Потом стала заполнять журнал. Потом легла спать.

– А где вы обычно спите?

– В процедурной есть раскладушка. Днем она стоит за кушеткой.

– Это разрешено?

– Нет, конечно. Но мы же все люди. Татьяна Ивановна понимает.

Дайнека подытожила:

– Значит, вы спали… А в комнату Васильевой заходили?

Татьяна покачала головой:

– Точно нет.

– Может быть, она просила вас к ней зайти, а вы просто забыли?