Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

Тёма замешкался.

— Нет, — честно ответил он.

— И в любовь?

— Не-а. Точнее я не знаю, есть ли на свете любовь, а если и есть, то не знаю, что она из себя представляет, но если бы она была и я бы знал наверняка, то без сомнения верил бы. А пока верю только в вечную влюблённость.

Маргарита рассмеялась:

— Ишь какой хитрый! — воскликнула она. — Вера на то и вера, чтобы появляться тогда, когда нет безусловного знания.

Артемий упоённо улыбнулся.

— Ты выглядишь, как дурак, — захохотала Рита. — О чём ты сейчас думаешь?

— Маргарита! — с придыханием произнёс юноша. — Жемчужина сердца моего! Вы прекрасны. Вы и сами знаете это. Мила, очаровательна и бесконечно женственна. Но что мне делать с твоей красотой и грацией?

— В смысле? — очнулась Рита.

— Ведь ты ждёшь от меня каких-то действий, — сбивчиво пояснял Тёма, — что мне сделать, чтобы тебя не обидеть? Право, я же знаю, что нравлюсь тебе!

— Кто сказал? — захихикала Рита.

— Не нравлюсь? — патетично воскликнул юноша. — Одноклассники болтают… А я хотел исполнить для тебя песню. Всё-таки весна, тепло, романтика, без песни ныне и дышать невозможно. Значит, зря сочинял?

— Тёма! — закричала Маргарита. Она игриво закрыла лицо ладонями и замотала головой. — Какой же ты глупый! Спой, конечно. Ну неужели по мне не видно, нравишься ты мне или нет?

— Я уже ничего не понимаю. Я хотел пригласить тебя… — Тёма, разочарованный, опустил голову. Гитара ему так и не пригодилась. Он повесил её на плечо. Его поведение сбивало Риту с толку. Она посмотрела на сумеречное небо, достала телефон, пробежалась взглядом по ряду пропущенных звонков от матери.

— Надеюсь, у тебя ничего не случилось, — обеспокоенно сказала Маргарита. — Ты очень странно себя ведёшь. Жаль, что мы не смогли поговорить о тебе. Мне уже пора домой.

— Но я хотел… — изумился Тёма. — Ничего. Ладно, пока.

Тёма холодно помахал ей рукой. Рита разочарованно выдохнула. Нижняя губа её задрожала, но девушка тут же подавила нахлынувший поток слёз. Она презрительно оглядела юношу и обиженно спросила:

— Даже не предложишь проводить?

— А можно? — удивился Тёма. — Ты же раньше…

— Сегодня можно. Дурачок.

Тёма засиял от радости и подбежал к Рите вплотную:

— Раньше ты запрещала! Но, смотрю, сегодня мне улыбнулась удача. Специально для вас прямо из Голландии прислан эскорт-аппарат «Артемий-Три-Ноль». Позволь мне тебя проводить.

Она кивнула, задрала голову и повернулась к воротам. Ребята неспешно направились к дому. Юноша изредка поглядывал на руку Марго, пытаясь взять её, но как только тыльная сторона ладони едва касалась перстня девушки, Тёма тут же отдёргивал руку и поправлял волосы. Всю дорогу они шли молча.

— А почему аппарат «три-ноль»? — вдруг спросила Марго, когда они подошли к парадной.

— А потому что я уже третий раз предлагаю проводить тебя, но ты всё отказываешься.

— А почему из Голландии?

— А почему ты сегодня согласилась? — спросил Тёма.

— Не скажу.

Артемий повернулся к Рите. В глазах её горели огоньки неподдельного интереса и трепета. Тёма заглянул ей за спину и приметил у гаражей чёрный Мерседес. За рулём сидел знакомый водитель. Крот вопросительно дёрнул подбородком, Тёма едва заметно покосился на чехол с гитарой, дав понять, что посылка у него. Рита собиралась обернуться, но Тёма одёрнул её, подошёл к девушке вплотную и наконец взял её руку.

— Рита, у меня действительно есть одна мечта. Но пока рано о ней говорить.

Балерина смотрела на него в надежде на продолжение интимной беседы. Но дитя бандитов смутился, прикрыл глаза и с почти мучительным выражением лица прижал запястье девушки к губам.

— До свидания.

***

Придя домой, Тёма услышал Ирин визг, доносившийся из кухни. В соседней комнате что-то разбилось, и мальчик не решился пройти дальше прихожей. Он просунул нос в щёлку двери и увидел весьма необычную картину: вечно спокойная неразговорчивая Джоанна держала в руке нож и кричала на Иру Дивановскую.

— Живи теперь с этой новостью и мучайся! — выплюнула Джо.

Ирина схватилась за сердце, отвернулась к стальной раковине, полной грязной посуды, и заплакала. Тёма подскочил к Яну, прятавшемуся в углу прихожей, и спросил, в чём дело. Младший брат шёпотом принялся пересказывать историю сначала, заикаясь через слово.

— Ира увидела, что Джо моет посуду, — от страха он еле шевелил губами, — обрадовалась, что Джоанна становится самостоятельной. Джо бросила мокрую губку Ире в лицо. Ира стала ругаться. Джо швырнула в Иру чистую тарелку, она разбилась об подоконник. Небольшой осколок попал Ире в локоть. Ира ударила Джоанну по лицу. Потом сразу обняла. Сказала, что Джо не виновата, что она не специально и всё такое, что Ира её прощает. А Джо взяла и закричала, будто она сделала это специально и изводит её нарочно, потому что ничем не болеет. Громко так закричала, я не знал, что она так умеет. Завопила прямо, как зверь. Набросилась на Иру и давай рвать ей волосы на голове. Не успела вырвать. Ира её опять ударила. Вот сейчас разбираются, кто больной, а кто здоровый.

У Тёмы отвисла челюсть.

— Вечно я пропускаю самое интересное! — от досады он схватился за голову. — А ты на чьей стороне?

Ян вжался макушкой в стену:

— Я их обеих боюсь.

Тёма заглянул в кухню и нашёл взглядом Иру. Она ходила из угла в угол, потом села на диван, через минуту вскочила, опять заметалась туда-сюда. Джо перекладывала тупой нож из одной ладони в другую, проводила по лезвию указательным пальцем. Поняв, что Иру уже ничем не напугать, скучающая Клеменс вернула нож на место.

— Я знала, что это не слабоумие, — наконец подала голос Ирина. Она в задумчивости прошлась вдоль гостиной и с разочарованным видом взяла в руки баночку с таблетками Джоанны, повертела её, потрясла, прочла название препарата, многозначительно кивнула. — Я знала. Я догадывалась. Врачи недаром твердили о твоём интеллекте. У тебя никогда не было аутизма. Ты шизофреничка, как твои родители.

Джоанну парализовало. Сестра словно не слышала её.

— Ты хоть поняла, что я сказала? — в сердцах выпалила юная актриса. — Это был спектакль, дорогуша! Нет никакой болезни. Никакой. И не надо мне придумывать новых.

Но Ира была непреклонна.

— Я отведу тебя к специалисту, — завела она старую шарманку. — Он выпишет тебе новые препараты. Вот почему эти не помогают! Теперь всё сходится.

Ира бормотала и бормотала себе под нос, удивляясь и изумляясь, и выражение лица её менялось с каждой секундой, становясь то испуганным, то мрачным, то огорчённым. Доказывать Ире свою вменяемость было бесполезно. Джо понимала, что сестра уже никогда