Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова

— Так и будешь стоять спиной к своему императору? — спросил повелитель, убирая с моего плеча локоны. Я ощутимо вздрогнула, когда кожи коснулись горячие губы, и взмолилась высшим силам, чтобы сотворили немыслимое, перенеся меня как можно дальше ото всех Монтсерратов, хоть на край света. Выворачиваться сейчас или отталкивать владыку было просто немыслимо, оставалось лишь беззвучно шептать просьбы ко всем божествам нашего мира.

Божества просьбам не вняли.

В следующую секунду Ириаден резко развернул к себе, склонился к губам, прильнул к ним, раскрывая в горячем поцелуе. Всем телом он прижал меня к столу, а руки уже скользили по спине, спускаясь к поясу широкой юбки. Все медленней и медленней, пока не замерли на уровне талии. И вот тогда император отстранился.

И поцелуй и прикосновения я стойко вытерпела, не выдав протеста ни единым движением, а потому увидеть гнев в потемневших глазах стало полнейшей неожиданностью.

— Что это за платье? — цедя слова сквозь зубы, спросил владыка.

— А… — Я не на шутку растерялась. Он ведь еще не пробовал расстегнуть, что же тогда разозлило? — От мадам Амели, — ответила, заикаясь.

Ириаден прищурился, все так же пристально глядя мне в глаза.

— Любимой модистки Кериаса?

— Да, — пискнула я и выдохнула весь воздух, стараясь хоть так создать толику пространства между нашими телами и отстраниться от разъяренного Монтсеррата. Желание поклясться, будто совершенно не в курсе происходящего, было столь сильно, что с огромным трудом удержалась от попытки оправдаться. Подобные оправдания сродни чистосердечному признанию.

— И почему ткань обычного выходного платья «кусается»? — подцепив мой подбородок двумя пальцами, гневно уточнил владыка.

— Кусается? — Мое изумленное неверие притворством не являлось, наверное, по этой причине раздражение высочайшей особы несколько поутихло.

Правда, ответом Ириаден не удостоил, вместо этого схватил мою ладонь и провел ею по ткани лифа сверху вниз.

Я ойкнула от сильнейшего желания отдернуть руку. Ощущение сотни маленьких иголок, впивающихся в кожу, нельзя назвать приятным.

С ума сойти! Вот же Кериас с мадам изобретатели! Хотя это свойство платью наверняка придумал дознаватель, ведь он так старательно оглаживал меня во время проверки. Еще и скрыл эту деталь, чтобы император не заподозрил нас троих в сговоре.

— Зная кузена, полагаю, в эту праздничную упаковку, — Ириаден ухватил кончиками пальцев тончайшее кружево и скомкал в кулаке, — он подсунул еще немало сюрпризов.

Его глаза снова сузились, а потом император вновь прижал меня к себе, чтобы поцеловать, и в этот раз я не смогла сдержаться, дернулась и болезненно застонала, когда владыка прокусил губу.

Он выпустил из чересчур крепких объятий, от которых трещали ребра, лишь затем, чтобы пройти к бюро из орехового дерева и взять инкрустированную перламутром шкатулку. Приложив пальцы к саднящим опухшим губам, я глубоко вдохнула, пытаясь удержать слезы, а повелитель уже поманил к себе. Внутренне содрогнувшись, покорно приблизилась и приняла в дрожащие ладони прямоугольную вещицу, при этом император величественно произнес:

— Передай Кериасу: я заметил сходство. Это мой подарок в обмен на его. И это — тоже.

В следующий момент пальцы императора пробежались по обнаженной коже рук, и меня точно огненной волной захлестнуло. Мигом перехватило дыхание, иссушило горло и задрожали колени.

Глаза закрылись сами собой в ожидании еще одного поцелуя, и он последовал, такой же болезненный, как и предыдущий. Я ощущала во рту привкус собственной крови из истерзанных губ, но не могла ни взять себя в руки, ни обуздать дикого желания, от которого затрясло все тело. Император приник к моей шее и, показалось, прокусил кожу. Боль от ссадин и синяков, остававшихся после его прикосновений, совершенно не приводила в чувство, напротив, лихорадило еще сильнее. В какой-то момент голова попросту пошла кругом от силы испытываемых эмоций, зубы застучали точно от холода, в груди сдавило, а вся боль разом сосредоточилась в висках, раскалывая голову.

Тьма заволокла сознание, я пошатнулась, потеряла опору под ногами и рухнула, не ударившись о мраморный пол лишь по той причине, что меня поймали, а далекий голос императора кому-то приказал:

— Лекаря! Немедленно!

Все же я не лишилась сознания, потому что слышала произносимые слова и не потеряла способности понимать чужую речь.

— Ваше императорское величество. — Незнакомый мужской баритон плавно заполнил пространство вокруг, мешаясь с тихим гулом в ушах.

— С каких пор вам требуется столько времени, чтобы дойти до моих покоев?

— Светлейший император, прошло всего…

— Мне неинтересны оправдания. Приступайте к своим обязанностям, если не хотите поплатиться за собственную халатность.

— Сию же секунду. Не опишете ли, что произошло с девушкой?

— А вы потеряли способность видеть? Лечите!

— Будет исполнено. Разрешено ли мне применять?..

— Разрешено, чертов вы маг!

— Да, ваше величество. Но не могли бы вы положить девушку, на кровати лечить будет удобнее.

Ириаден ничего не ответил, но через секунду я очутилась на мягкой перине.

А потом ко мне прикоснулись чьи-то руки, и по телу побежало тепло. Боль, которая ощущалась на шее, губах, руках, стала отступать по мере того, как нарастало покалывание в местах, где оказались синяки и ссадины.

Я не спешила открывать глаза и проверять, что делает маг, я вовсе отключилась от попыток мыслить и рассуждать, просто брала приятное тепло, устранявшее даже малейший дискомфорт.

— Закончили? — послышался голос владыки.

— Да, ваше императорское величество.

— Тогда оградите меня от этих чертовых эмоций!

— Прошу прощения?

— Не принимайте растерянный вид! Или вы плохо рассмотрели, что я с ней сделал?

— Оградить можно, лишь будучи точно уверенным, что это чужие эмоции. Возможно, добавки к еде…

— Это обычный шафиан!

На этом слове в мозгу всплыли картинки из книг по редким растениям. Конечно, никто бы и не подумал усомниться, что для императора готовят самые лучшие повара из лучших продуктов, даже используют редкие приправы, но ведь шафиан в какой-то мере являлся афродизиаком, он усиливал физическое влечение. И одно дело, если человек принимал его регулярно и у него вырабатывался своего рода иммунитет, и совсем другое — когда его пробовали впервые.

— Он, безусловно, безвреден, но на девушку оказал необычное воздействие, как и на вас.

— Это ее кровь.

— Простите?

— Я прокусил ее губу до крови, ощутил вкус и после нахлынули эмоции. Теперь вы наконец уверились, что они не мои? Это он ее хочет до безумия и теряет контроль. Доставайте ваши препараты.