Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова

— Прочная, — ответил на это дознаватель и очертил указательным пальцем кружевную тесьму чулок. Я едва сдержалась, чтобы снова не дернуться, но устояла, так как нож переместился к подвязке. Внутри невинных на вид бантиков, которыми крепилась упругая лента, крылись металлические крючки, поэтому недостаточно было просто потянуть за кончик, чтобы распустить. Нож со скрипом скользнул по эластичной материи, и подвязка спружинила, а я вздрогнула.

— Не больно? — поинтересовался Кериас, легонько проводя пальцами вверх по бедру почти до кружевных шортиков.

— Нет. — Я повела плечами и уточнила: — А можно не гладить меня?

— Почему? — пощекотало ушко горячее дыхание.

Ну хотя бы потому, что сочетание подобных ласк с прикосновениями холодного металла — слишком уж… чересчур.

— Вы собирались проверять прочность ткани, а не моей кожи.

— Тогда у тебя самые неподходящие ножки на свете, Мышка.

— Неподходящие для чего?

— Для проверки. Слишком красивые и ужасно увлекают.

— Отвлекают, — исправила я.

— Да нет. Именно увлекают. Пробуждают исследовательский интерес.

Я покраснела и решила больше не поддерживать беседу, лишь выхватила из руки увлекшегося дознавателя поднятую до пояса юбку. Бросила многозначительный взгляд на нож и стала свидетельницей жуткого акта вандализма, когда сыщик принялся кромсать изумительное платье.

— Ни следа, — снова восхитился он, закончив попытки разрезать материю по шву.

— Теперь я могу уйти? — уточнила в слабой надежде, что меня отпустят.

— Еще нет, — безжалостно ответил кузен императора.

Пришлось опять стойко терпеть новые испытания на снимаемость, стараясь не вздрагивать.

В наряде мадам Амели все было продумано согласно озвученным пожеланиям. К короткой сорочке под платьем с помощью сотни миниатюрных крючков и широкого ажурного пояса крепились кружевные шортики, к ним подвязками цеплялись чулочки с секретными бантиками. Сама сорочка соединялась с платьем многочисленными ленточками. Таким образом, все детали туалета были связаны друг с другом. Хитроумная система разоблачения, рассказанная мне служанкой, напоминала некий код, не зная которого, можно было промучиться с чудесной одеждой немало времени, а разрезать одним махом не смог даже острый нож дознавателя.

Впрочем, чудесная ткань не защищала от прикосновений мужских рук, и я вздохнула с облегчением, когда проверка подошла к концу.

— Надеюсь, вы не станете стрелять в меня из своего револьвера или пытаться поджечь материю?

— Не сегодня, Мышка, — улыбнулся сыщик.

Повторный вопрос о том, могу ли я уйти, задать не успела, поскольку в дверь постучали. По лицу Кериаса пробежала какая-то тень, но он спокойным тоном пригласил стучавшего войти.

Я очень удивилась, увидев, как в комнату, чеканя шаг, прошли трое мужчин в форме личной охраны императора.

— У нас приказ доставить леди на бал, — взяв под козырек, заявил тот, кто шагал во главе.

Мои представления о бале совершенно не вязались с подобным способом приглашения, хотя я ни разу не посещала не то что императорских — даже обычных балов. Кажется, Кериас тоже так подумал, поскольку уточнил:

— Нас пригласили танцевать под охраной?

— Так точно, — отдал честь старший и тут же добавил: — Его императорское величество велели передать, что приглашают леди посетить дворец, а у вас слишком много дел, связанных с расследованием.

— Хм, то есть братик обиделся на печать и я теперь в опале? — задумчиво и так тихо, что услышала только я, произнес Кериас. — Как занятно, — добавил он громче. — А если я вам леди не отдам?

— У нас приказ! — Старший встал по стойке смирно. — Со всем уважением.

— Рискнете и попытаетесь забрать? — нехорошо прищурился Зверь и скрестил на груди руки.

Лица у атрионов стали такие, что я воинов даже пожалела. Они сперва переглянулись, а потом вновь выпрямили спины, и главный отрапортовал:

— Никак нет, милорд Монтсеррат, — а затем сконфуженно, что совсем не вязалось с обликом закоренелого вояки, добавил: — За невыполнение приказа нас накажут.

Мне вдруг стало жаль этих мужчин, таких же заложников своей службы, какой теперь являлась я, хоть и попала в безумный водоворот лишь на время. Для них не повиноваться приказу императора было смерти подобно.

— Я поеду, — тут же выразила согласие, избегая смотреть в глаза Кериасу, и услышала облегченный выдох, синхронно вырвавшийся у троих атрионов.

— Правда? — протянул сыщик.

— Д-да.

В комнате повисла тишина, а после короткой паузы кузен императора вдруг согласился:

— Хорошо, Мышка, поезжай. — Он отступил, давая мне дорогу, и усмехнулся так недобро, что тотчас захотелось изменить решение. Однако Кериас лишил этой возможности, добавив: — Ты и одета подходящим образом.

Мужчины в форме быстро воспользовались уступкой, пока дознаватель не передумал, а старший поспешно распахнул дверь, пропуская меня вперед. И, бросив последний взгляд через плечо, я отправилась во дворец.

Освещенные фонарями улицы, закрытый экипаж, которым правит один охранник, в то время как второй занял место на запятках кареты. Полумрак, поглотивший обитые бархатом стены. Мой третий провожатый — на сиденье напротив. В подобном сопровождении ездить еще не доводилось.

Я даже не знала, имею ли право нарушить царившее в карете торжественное молчание и задать главе охраняющей меня группы один любопытный вопрос, но все же решилась.

— Извините… — Я откашлялась и продолжила, заметив, что мужчина повернул голову и смотрит на меня, ожидая окончания фразы. — Скажите, пожалуйста, а разве личная охрана императора не повинуется беспрекословно приказам самого императора?

Понятно, что вопрос мог показаться странным, поскольку ответ был очевиден, однако я уже во второй раз наблюдала весьма необычное поведение атрионов. Впервые, когда, повинуясь слову дознавателя, охранники испарились из его дома, оставив императора наедине с родственником, и сегодня, когда они не решились забрать меня без дозволения Зверя.

— Так точно, — коротко ответил мой собеседник.

Пришлось проявить некоторую настойчивость и внести пояснения в свой вопрос, так как нужен был исчерпывающий ответ.

— Но тогда вы могли не спрашивать разрешения и увезти меня сразу. — Я сделала акцент именно на этом, поскольку показалось, что охранник испытывает благодарность за мое вмешательство.

Знать ответ очень хотелось, и мужчина его предоставил. Очевидно, рассудил, что особе, приближенной к милорду Кериасу, можно разъяснить детали, которые сами по себе вряд ли являлись тайной.

— Милорд дор Харон амон Монтсеррат — глава службы личной охраны.