Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 - Семён Афанасьев

Отделившаяся группа курсантов-японцев, не считаясь с чинами и регалиями, напирала щитами на оперов восьмёрки. Со стороны это смотрелось как разлад между самими полицейскими.

Толпа, наблюдая за необычным зрелищем, улюлюкала и свистела.

— И сбежать некуда, — тоскливо заключил старший группы поддержки.

Рядом с ними жались друг к другу и к землякам члены безымянной группировки, пришедшие в себя — тоже этнические хань наполовину, с очумевшими взглядами, вращая головами во все стороны.

Раздался звук ещё одной полицейской сирены.

— А это кто?! — двое старших китайцев удивлённо переглянулись.

С боковой улицы удалили водомёты, мгновенно расчистив проход в толпе. Абсолютно все, включая курсантов, подались в стороны.

— Носороги, — проворчал командир группы поддержки.

Затем поднял руку, пытаясь обратить на себя внимание.

_________

За считанные минуты всё было кончено.

Толпа зевак рассосалась, как будто её и не было.

Некоторые из самых активных зачинщиков беспорядков были задержаны безо всякого пиетета. Китайцы позлорадствовали, когда на их глазах в голову белобрысого лаовая при всём честном народе ударил кулак бойца элитного подразделения. Пацан даже здесь пытался выделываться, но бесполезно: его встречного удара защита силовика даже не заметила.

Радость хань, однако, не была долгой: водомёты, носороги и шедшие по их пятам сотрудники прокуратуры не делали никакого разделения между гражданскими и людьми в форме.

Видимо, японцы отрабатывали задачу "Задерживать всех".

Курсанты, в отличие от прочих коллег, не пострадали: их задвинули в сторону и оставили рядом с ними сержанта из носорогов (очевидно, для присмотра).

***

Здание суда. Один из залов для заседаний.

— … а началось всё вообще с похищения моей сестры! Могу предоставить неопровержимые доказательства причастности убитого мной водителя к покушению на похищение несовершеннолетний.

— Я помню. Выгрузка с вашего концентратора будет сделана в установленном законом порядке. Ну, что опять? — судья с раздражением смотрит на подростка, который продолжает тянуть вверх правую руку. — Вы ещё не до конца высказались?!

— Не до конца, ваша честь. Мы же занимаемся скрупулёзнымм установлением истины?

— Да-а!

— Похищение моей сестры — это одно. Я бы просил приобщить к делу ВСЕ материалы дальнейшего расследования.

— На тему?

— Эти люди, ваша честь, могли совершить массу покушений на другие преступления. Более того: по принципу домино, даже столь значительным инцидентом проблемы муниципалитета не исчерпываются. У полиции на сейчас не хватает оперативных возможностей провести дознание по горячим следам. Я заявляю компетентно, как лидирующий кандидат в депутаты.

— Принимается. Заявляю официально: нота парламента министерством юстиции получена. Масахиро Асада, уведомляю вас лично от имени суда, как лицо, имеющее сразу несколько правовых статусов по делу: полная правовая оценка всему эпизоду будет дана после прихода в сознание Ю Асады. Суд согласен с тем, что у близких и родственников девушки есть все основания полагать: там был целый букет покушений, на самые разные преступления в её адрес.

— Вы меня не услы…

— Я ВАС ОТЛИЧНО УСЛЫШАЛ! То, что для вас является цельным эпизодом, с момента вашего выхода из дома и до попадания сюда, в правовом поле уже разбито на серию процессов! Вы участвуете в каждом из них!

По судье видно, что его очень раздражает присутствие камер и журналистов в зале. Последних как бы не более половины всех присутствующих.

Двое мужчин в первом ряду тихо перебрасываются фразами:

— А почему журналистов не удалили?

— Профильный комитет Парламента запретил присваивать процессу статус закрытого. Министерство бодается, но там без перспектив; слишком много резонанса. Плюс трупы.

— А что за трупы?! Я не слышал.

— Один бандит. Один полицейский, но восьмёрка, китаец. Ещё кто-то из толпы, остановка сердца после шокера.

За некоторое время до этого.

— Асада Масахиро, к вам посетитель. — Подтянутый (несмотря на внешние пятьдесят лет отроду) охранник, попирая очень многие правила, ведёт себя так, как будто приглашает на кофе.

То, что он говорит, разительно отличается от того, как он выглядит и какими жестами свою речь сопровождает.

Его предшественник пару часов назад дал понять, что ни единого звука безнаказанно произнести вслух не удастся. Но вот мимика, жесты, движения — тут норма, это без контроля.

Не знаю, как такое может быть. По логике, должно б наоборот: это все аудиофайлы ни за что не переслушаешь, особенно если я начну бормотать себе под нос и буду это делать по двадцать часов в сутки.

А вот видео можно просмотреть и в ускоренной перемотке.

Хотя, всё время забываю про нейро-расширения и интегрированные с ними программы местного сервера.

— Я могу спросить, кто именно меня желает посетить? — сажусь на лавке, здесь исполняющей роль кровати и демонстративно не собираюсь никуда двигаться (до того, как получу ответ).

Охранник молча лезет за гаджетом и активирует голограмму помещения для свиданий, увеличивая лицо посетителя на весь экран.

— Неожиданно, — озадачиваюсь, тут же поднимаясь. — Я готов.

— Он так и говорил, что вы не откажетесь с ним пообщаться.

Буквально полчаса тому встречи со мной требовали по очереди консул Китая, затем Делегат Бюро китайской экономики (интересно, что это такое).

Последний — вообще загадочный персонаж, если судить по титулу. Какого рожна от меня могло потребоваться ему, мне даже близко в голову не приходит.

Разве что взятку попытаться дать? Но не в японской же тюрьме, с другой стороны.

Я, естественно, отказал обоим: вопреки всем законам, ко мне ещё не пустили ни адвоката, ни моего совершеннолетнего дееспособного законного представителя (хоть и ту же Ваку), ни мать.

Справедливости ради, Нозоми Асада, возможно, и сама не в состоянии сейчас кого-либо посещать. Опять же, как там Ю? Возможно, мать нужна сестре гораздо больше и именно в эту минуту?

Но информацией меня тоже не снабжают, потому я в ответ объявил бойкот.

Следом за китайцами появлялся то ли местный старший по режиму, то ли начальник здешней оперативной части — чёрт их разберёт, я и не пытался. Этот зашёл уже прямо в камеру (ну или как тут называется это помещение).

Несмотря на то, что он был японцем, разговор оказался достаточным мутным. Такое впечатление, что тип отрабатывал гонорары и вашим, и нашим.