Мое злое сердце - Вульф Дорн

Я издала крик ужаса, прозвучавший как бульканье, и в панике выпрыгнула из воды. Лысый мужчина с обгоревшим на солнце лицом испуганно отшатнулся, когда я выскочила на берег рядом с ним. Тут же, неподалеку, вынырнул Кай и взглянул на меня, смеясь. Только это был не Кай. Это был всего лишь светловолосый мальчик, решивший сыграть со мной злую шутку и напугать меня.

– Не ныряй так глубоко, Финн, – сказал сыну лысый мужчина, помогая ему выбраться на бортик, где я все еще сидела, дрожа.

– Давай еще раз! – предложил мне мальчик.

Я замотала головой: «Нет, Кай, нет. Пожалуйста, не надо больше».

– Жалко! – Мальчишка надулся и тут же стал дурачиться, приставая к отцу.

Вдруг кто-то тронул меня сзади за плечо. От неожиданности я вскрикнула.

– Привет! – Это был Дэвид. – Прости, не хотел тебя напугать. С тобой все хорошо?

– Уфф… Больше так не делай, ладно?

– Окей.

– Хватит с меня ужасов. Еще эта история с собакой.

Дэвид уселся рядом со мной на бортик бассейна и опустил в воду ноги, почти такие же белые, как его бермуды.

– У меня хорошая новость, – сказал он. – Если хочешь, можешь поплавать. Сегодня я беру на себя уборку пляжа и туалетов. А тебе останется только прибраться в раздевалках после того, как все уйдут. Там все же прохладнее, чем снаружи.

– Правда? А что с Айдин?

– Айдин сообщила, что заболела. Гипертония. Неудивительно при такой-то жаре. – Дэвид вынул ноги из воды. – Все, пора бежать. Есть еще кое-какие дела. Славно тебе поплавать!

– Спасибо.

Он кивнул на прощание и скрылся в толпе, а я снова залезла в бассейн. Но глубже уровня плеч в воду больше не заходила.

Примерно через час небо начало хмуриться. Ветер усилился, погнав по пляжу фантики от конфет и обертки от мороженого. С каждым порывом он становился все сильнее, солнечные зонтики на пляже начали раскачиваться. Приближалась очередная гроза – синоптики ее предсказывали.

Посетители бассейна в спешке собирали вещи – покрывала, лежанки, сумки-холодильники – и устремлялись к выходу, чтобы успеть вернуться домой до дождя. Вскоре бассейн опустел. Снаружи доносились раскаты приближающейся грозы, пока я стояла под струями душа. От мысли о том, что весь бассейн сейчас в моем распоряжении, я довольно хихикнула. В детстве я часто о таком мечтала. Теперь это желание осуществилось. Нет только морозильника с мороженым, из которого можно брать сколько захочешь – и есть, пока не заболит живот.

Я смыла с волос остатки шампуня, чтобы не попал в глаза, выключила воду и потянулась за полотенцем. Но рука нащупала лишь пустоту. Полотенце пропало. Я взглянула на пол – может, оно слетело с крючка. Но на полу тоже ничего не было. Я удивленно огляделась. Полотенца нигде не было видно. Исчез также мой купальник, который я тоже, сняв, повесила на крючок. Кто-то решил надо мной подшутить.

– Эй, ничего смешного, – сказала я в сторону дверей, за одной из которых наверняка прятался шутник: другого укрытия тут не было.

– Слушай, у меня сегодня был тяжелый день. И теперь совершенно нет настроения шутить, понятно? Так что верни мне, пожалуйста, мое полотенце.

За дверями не раздавалось ни звука. Слышны были только раскаты грома снаружи. Можно было подумать, я здесь одна.

– Так-так, – произнесла я сердито. – Ты думаешь, это жутко смешно, да?

Снова никакой реакции. Хорошо, решила я, тогда немного обсохну и влезу в свои вещи так. Хотя здесь прохладнее, чем на улице, но все же достаточно тепло, чтобы одежда могла на мне высохнуть. Голой я пробралась в раздевалку – и застыла на месте. Мои шмотки тоже пропали.

– Проклятье, это что еще такое?!

Я стояла абсолютно голой посреди раздевалки, у меня не было ни полотенца, ни купальника – ничего, чтобы хоть как-то прикрыться.

– Ну, кто бы ты ни был – твоя шутка удалась. А теперь верни мне немедленно мои вещи!

Через щелку в двери я посмотрела в другие кабинки. Пусто. Я зло стиснула зубы. Этот идиот – или идиотка – хочет, чтобы я голой бегала, как безумная, по раздевалкам в поисках своих вещей. Действительно смешно, ха-ха! Но как раз это мне и предстоит, так как внутри кабинок никого не было. В качестве альтернативы я могла остаться ждать, пока шутник передумает. Или позвать на помощь в надежде, что кто-нибудь сжалится и принесет мои вещи.

Слишком долго рассуждать у меня не было возможности – предстояло еще убирать душевые. Что же делать? Позвать на помощь или ждать? Если я позову на помощь, явятся либо Дэвид, либо его отец. Единственные, кто находился поблизости. Мать Дэвида трудилась в кафе, а Айдин сегодня не пришла. Не очень-то приятный выбор. Черт, как это все неловко!

– Если ты где-нибудь прячешься, учти, я с тобой разберусь!

По-прежнему тихо. Ни звука, ни шороха, ни приглушенного смешка. Я слышала лишь раскаты грозы, которая все приближалась. Тишина была зловещей. Словно я играла в прятки с кем-то, спрятавшимся за одной из дверей, готовым вот-вот выпрыгнуть и напасть на меня. Тот, кто хотел меня напугать, – да, он почти достиг своей цели!

«Нет, – подумала я. – Нет, тебе это не удастся! На сегодня мне уже хватило страха. Кто бы ты ни был, тебе удастся только разозлить меня». Я прикрыла руками грудь и низ живота и решительно вышла из кабинки. Через открытую дверь с пляжа проникал холодный воздух. Вторая дверь на другом конце помещения была закрыта.

Спрятавшись в углу, я увидела вдалеке Дэвида: он опорожнял урну, одновременно защищаясь от ос. Насекомые в этом году просто с ума посходили. Шуршащий звук рядом со мной заставил меня вздрогнуть, но это был всего лишь сухой лист, который ветром задуло в двери. Мой испуг из-за сухого листа разозлил меня по-настоящему. Кто-то пытается довести меня до бешенства. Но ему неслабо попадет, как только я оденусь! Однако для начала надо было найти свою одежду, прежде чем меня увидит кто-нибудь не имевший отношения к шутке.

Я сердито фыркнула – прежде всего, для самоуспокоения, затем медленно двинулась от кабинки к кабинке, открывая каждую дверь ногой. Если за одной из дверей скрывался шутник, я не хотела дать ему еще один повод для смеха. И пинала изо всех сил, чтобы, резко открывшись, дверь больно ударила его. Всего было двенадцать кабинок, по шесть с каждой стороны. Из первой мои вещи бесследно испарились. Остальные одиннадцать тоже были пусты. Только в одной я увидела красную заколку, забытую какой-то девчушкой.

– Вот дерьмо!

Я закусила губы, на глазах выступили слезы. Мне нужно собраться. Кто бы ни был тот, кто это сделал, он не увидит моих слез!

Осталось обыскать шкафчики. Целая стена с шестьюдесятью металлическими шкафчиками. Я быстро проскочила мимо открытой двери в надежде, что отец Дэвида меня не заметит. В нескольких метрах от меня он как раз собирал шезлонги и прятал их под навес. Я просмотрела все шкафчики по очереди. Пусто, пусто, пусто… Шестьдесят раз пусто. Я дрожала и, как ни одергивала себя, была готова разразиться слезами – от злости, от стыда, от отчаяния. Как неловко все это!