Мое злое сердце - Вульф Дорн

– Они были вместе, Ронья и он?

Дэвид пожал плечами:

– И да и нет. Честно говоря, не знаю, что между ними было. С одной стороны, это типичный случай «кто ищет, тот находит», а с другой… Они составляли неплохую «семейку Адамс», но Ронья при этом была мисс Недотрога, понимаешь, о чем я? Она была бы очень симпатичной, если смыть с нее боевую раскраску. Но это был ее защитный слой. Она никого к себе близко не подпускала. Потому я не верю, что между ними были близкие отношения. Они часто общались, и я уверен, что Кевин хотел большего, но не она. Что-то с этой Роньей было не так.

Я попыталась нарисовать себе ее образ. В голове нарисовался цвет, как при рассказе Дэвида о Кевине: сталисто-серый, словно небо в хмурый осенний день.

– Может, ты знаешь, что именно с ней было не так?

Кевин сделал неопределенный жест:

– Возможно, это как-то связано с ее отцом, с которым они жили вместе. Юлиан на это намекал.

– Юлиан? Откуда он мог знать?

– Она же лечилась у его отца!

– Неужели он рассказывает Юлиану о своих пациентах?

Мысль об этом разозлила меня. Если представить, что Франк Норд мог рассказать Юлиану обо мне…

– Что ты, разумеется, нет. – Дэвид замотал головой. – Он не имеет права. Но Юлиан тайно прочитал его записи о ней. Там речь шла о конфликте с отцом, в общем, ты понимаешь. Но это не так важно, потому что главной проблемой этой девушки были наркотики. Насколько я знаю, Ронья тащила в рот любую дрянь, какую только могла достать. Это ее в конечном счете и сгубило.

– Как, она умерла?

Нечто подобное я предполагала с самого начала, как только Дэвид начал рассказывать о Кевине. Но все же надеялась, что ошибаюсь.

– Однажды Ронья испарилась, просто исчезла. Кевин с ума сходил из-за этого. Никто не знал, где она прячется. Организовали поиски, долгие, но безуспешные. Кевин сильно переживал. Потом мы узнали, что Ронья сбежала в Берлин. Жила на квартире с двумя такими же неформалами. Там ее и нашли. Передозировка.

Я увернулась от осы, навязчиво жужжавшей около моего лица. Дэвид смотрел на озеро. Его взгляд был пустым.

– После этого с ним стало совсем трудно, – продолжил он свой рассказ. – Кевин опаздывал на репетиции или не приходил вовсе. А когда появлялся, был или пьян, или обкурен. Или то и другое вместе. Он словно проваливался в бездонную черную дыру и в конце концов приземлился в психушке, после того как попробовал перерезать себе вены. Дальше хуже. В светлые промежутки, казалось, ему становилось лучше, но потом он снова глотал таблетки или вредил себе как-то иначе, после чего снова оказывался в клинике. Он постоянно говорил о суициде и о том, каким образом это лучше сделать.

Дэвид снова провел рукой по лицу, и в этот раз не только из-за пота.

– Все ребята из «Барлоу» пытались ему как-то помочь, но из этого ничего не вышло, – продолжил он дрожащим голосом. – Кевин действительно был в глубокой депрессии. Однажды Юлиан даже спас ему жизнь в последний момент. Он случайно зашел, чтобы забрать у Кевина конспекты, когда тот только что повесился на своей люстре. Его успели спасти. Юлиан слышал, как прибывший врач экстренной службы сказал: «А, снова ты!» Думаю, медики составили целый список суицидальных попыток Кевина. Но теперь можно наконец подвести черту.

Я сделала глубокий вздох, откинула голову назад и посмотрела на небо. Солнце по-прежнему нещадно палило. Весь этот рассказ мало подходил к образу того парня в беседке. Он был смертельно испуган и просил меня о помощи. Какое-то время мы с Дэвидом молчали, слушая стрекот цикад и плеск волн.

– Ты можешь себе представить, чтобы Кевина кто-то преследовал? – спросила я.

Дэвид взглянул на меня удивленно:

– Преследовал?

– Да. Может, кто-то ему угрожал?

– Кто мог угрожать Кевину?

– Не знаю, но, возможно…

Я запнулась, вдруг увидев, что несколько стеблей в одном месте колышутся. Это не мог быть ветер, потому что остальные стебли гнулись в противоположном направлении.

– Там! – Я указала Дэвиду на то место. – Ты видел?

Дэвид посмотрел в направлении моего пальца:

– Нет. Что там такое?

– Там, в камышах, – прошептала я. – Там кто-то прячется.

– Я ничего не вижу, – сказал Дэвид, заслонив глаза рукой от солнца. – Кто там может быть…

– Тихо! – прервала я его.

Мы услышали какой-то странный шум и кряхтенье.

– Ты слышишь?

В какой-то момент я испугалась, что он скажет «нет». Потому что эти звуки походили на те, что меня преследовали. Однако чуть-чуть отличались…

– Вот черт! – Дэвид сглотнул. – Что там…

– Там кто-то лежит. Или нет?

– Сейчас узнаем, – шепнул Дэвид в ответ. – Ну я с ним разберусь!

– Дэвид, брось, – сказала я, потянув его за рукав футболки. – Давай лучше уйдем.

Но Дэвид стряхнул мою руку.

– Нет, мы не уйдем, – сказал он, на этот раз так громко, что я вздрогнула. – Сейчас я ему покажу, как шутить! У меня просто кулаки чешутся.

Смелость Дэвида делала ему честь, однако с его телосложением вряд ли он мог представлять угрозу возможному противнику. Определить размеры того, кто лежал среди камышей, издалека было сложно. Вдруг он окажется крупнее Дэвида?

– Дэвид, постой! – крикнула я.

Он обернулся:

– Все в порядке, оставайся здесь, ладно?

– Проклятье, Дэвид, что мне теперь делать?! – Меня разрывали противоположные чувства – тревога и злость на него, надо же быть таким глупым. – Тебе совсем не обязательно изображать передо мной супермена!

– Я и не собирался, – ответил Дэвид, приближаясь к темной массе в тине. – Если тут ничего нет, я просто помочусь.

– Мне не смешно, слышишь!

Я начала дрожать, так как неизвестный предмет казался достаточно большим. И вдруг я поняла, что это не человек.

– Дэвид, отойди!

Но Дэвид подошел к темной массе и опустился на колени.

– Ну-ка, шутник… Как тебе понравится, если… – Он протянул руку.

И тут же отпрыгнул с громким вскриком.

– Ах ты, черт возьми!

Дэвид сумел устоять на ногах. Он выглядел как дискобол перед броском. Потом отряхнулся. – Что случилось? – крикнула я.

Мне хотелось подойти к нему, но вряд ли это была хорошая идея.

– Лучше не смотри, – сказал Дэвид и снова сделал шаг к темной куче на берегу. – Боже, какое оно противное!

Тут я услышала глухое рычание. Преодолев себя, я подошла к Дэвиду, чтобы тоже тотчас отступить.