Эра негодяев - Александр Усовский

Шеф компании 'Авитекс' почесал затылок, затем спросил немного неуверенно:

— Короче, Саня, бабки на рояли ты где возьмешь? Всё ж восемь с половиной штук, сумма немаленькая…

— Возьму. Не твоя забота.

— Ладно. Хотя в августе ты, помниться, жаловался, что денег вообще ни копья — когда в Крым собирались.

— Тогда не было, а сейчас будет.

— Ну, добре, тогда держи реквизиты 'Авитекса', делай контракт — я потом кляксу шлепну.

— Я у тебя в офисе на выходных поработаю?

— А за телефон?

— Заплачу.

— Ну, тогда работай. Ладно, все, пятница, уже пять часов. Мы с Мариной убываем. Ты как, насчет выпить-закусить?

— Не, я пас. Хочу к понедельнику все более-менее четко подготовить.

— Ну, как знаешь. Если что — звони мне на мобильный. У Маринки подружка есть — ломовая телка! Ноги от ушей!

— Игорь, документы готовлю я?

— Ты, ты.

— Ну так дай мне их нормально подготовить. Хорошо?

— Лады, бывай.

С этими словами директор 'Авитекса' и его верная подруга покинули офис.

Дверь захлопнулась. Одиссей облегченно вздохнул — первая часть плана осуществилась. Фирма-прикрытие была найдена, согласие на участие ее во внешнеторговой сделке — от директора получено. Что ж, теперь надо подумать, как все это технически осуществить.

Вариант с использованием пианино для транспортировки нестандартного груза возник в мозгу у Одиссея еще в ту встречу с подполковником Левченко в Борисове. Что такое переносной зенитный ракетный комплекс — он знал, даже во времена службы в армии держал его пару раз на плече. А что такое пианино? Большой полированный ящик. В который эти комплексы можно положить — правда, пока чисто теоретически.

У него был коммерческий партнер в Будапеште — Янош Шепечек, заместитель директора фирмы 'Каринексум'. Когда-то давно, года три назад, он просил у Одиссея привезти — если будет такая возможность — пианино белорусского производства для обучения дочки музыке. Одиссей пианино доставил (правда, не без сложностей), а заодно обнаружил, что эти полированные ящики стоят в Венгрии очень неслабых денег. Правда, фаворитом продаж там были чешские музыкальные инструменты фирмы 'Петроф', изделия Борисовской фабрики музыкальных инструментов шли вторыми — но это не имело значения. Имел значение тот факт, что розничная цена одного пианино в музыкальном магазине на улице Бела Кирай в пересчете на доллары превышала тысячу. И это немало тогда изумило Одиссея.

Это нужно было использовать. Правда, прошло уже три года, ситуация могла и измениться — поэтому Одиссей в начале февраля запросил Яноша, сможет ли тот помочь реализовать партию пианино; тот подтвердил актуальность такой поставки (цены только выросли, теперь пианино в розницу стоило уже более тысячи двухсот долларов), немного подумал, но затем ответил довольно уклончиво — чувствовалось, что ему крайне нежелательно нести хоть какую-нибудь ответственность за столь специфический товар. Пришлось пообещать, что никаких жестких сроков оплаты белорусская сторона ни от него, ни от магазинов требовать не станет, а вот комиссионные посреднику — выплатит немедленно по отгрузке товара заказчику. От господина Шепечека требовалось совсем простая работа — найти два-три магазина музыкальных инструментов, договорится с ними о принятии товара на консигнацию — причем срок расчета покупатель ставил сам — и дело в шляпе! Одиссей был уверен, что на эти условия ушлый венгр согласится — так оно и случилось.

С белорусской фирмой-поставщиком дело вообще было простым. Нужна была компания маленькая, бедная, ранее на внешних рынках не работавшая. Искать долго не пришлось — старинный друг Одиссея, Игорь Шешко, в данный момент пребывал на грани банкротства, и предложение заняться экспортом музыкальных инструментов в Венгрию принял на 'ура'. Правда, пришлось довольно долго доказывать ему прибыльность этой операции — но, в конце концов, дело было улажено.

Значицца, так, как говорил капитан Жеглов — деньги на партию пианино в двадцать семь единиц (ровно столько входило в стандартную фуру) — пять тысяч шестьсот семьдесят долларов — у него были — он относительно выгодно (то есть без больших убытков) реализовал партию сантехнического оборудования, привезенного из Москвы (за исключением восьми 'фитингов'). То есть купить пианино он мог уже завтра. Теоретически.

Тридцать тысяч долларов, выданных ему подполковником Левченко, понадобятся ему на втором этапе — ведь, на самом деле, никто в Будапеште фирме 'Авитекс' сразу за пианино деньги не отдаст; дай Бог, если магазины рассчитаются в течении полугода. Стало быть, обеспечение выручки от продажи всей партии музыкальных инструментов ляжет на бюджет Конторы. Двенадцать тысяч сто пятьдесят долларов ему придется достать из шляпы и объявить Игорю, что эти деньги заплатили ему покупатели музыкальных инструментов. До этого еще придется понести расходы на транспорт и командировочные, плюс долларов пятьсот комиссионных надо будет сразу же по приезде выплатить господину Яношу Шепечеку — чтобы работал энергичнее. Всего, стало быть, из кассы надо изъять пятнадцать тысяч сто пятьдесят долларов, плюс на всякие непредвиденные расходы — триста пятьдесят бакинских. В Будапеште надо будет снять склад для двух нестандартных музыкальных инструментов, которые будут играть совсем другую музыку — стало быть, где-то еще тысячу долларов надо будет зарезервировать на это дело. Всего будет 'освоено', как любили раньше говорить строители, шестнадцать с половиной косарей, плюс пять тысяч шестьсот семьдесят, потраченных на пианино. Но, в конце концов, ведь, рано или поздно, но деньги за двадцать пять музыкальных инструментов когда-то же вернутся — если не случится ничего экстраординарного (он тут же постучал по столу)? Если реально отдать пианино по четыреста долларов (пятьдесят уйдут в 'фонд имени Яноша Шепечека'), то это, худо-бедно, но десятка. Плюс восемь с половиной тысяч — будет возврат якобы заемных средств у якобы знакомых хлопцев. То есть касса 'фирмы' Дмитрия Евгеньевича облегчится всего на каких-то три тысячи шестьсот семьдесят долларов — хм, будем надеяться, что его гонорар за эту ездку сможет довести расходы Конторы до десяти тысяч. Если ему еще понадобиться гонорар…

Одиссей сплюнул через левое плечо.

Так, теперь за работу. Надо подготовить контракт, но так, чтобы Игорь не заметил в нем одной крайне неприятной мелочи — что деньги за товар будут возвращаться по мере реализации оного. Может, сделать его на венгерском языке? Не пойдет, его надо будет регистрировать в нашей таможне, все равно заставят перевести на русский. Ладно, разберемся, и не такие бумажки штамповали…Интересно, если бы Герди увидела за этим занятием — одобрила ли бы? А если бы знала подлинную подоплеку этой 'экспортной сделки'? Ведь, между прочим, он, вместе со своими товарищами из Москвы, готовит ее стране изрядную бяку…

Ладно, отложим пока эти мысли в сторону. У нас в данный момент и так забот — полон рот. Стало быть, экспортный контракт на пианино, договор-поручение, контракт на поставку горошка. На два дня работы; Янош обещал в воскресенье быть в офисе, принять факс, подписать и выслать назад все договора. Стало быть, в понедельник можно будет ехать в Борисов, покупать злосчастные пианино; склад под них он уже нашел в Степянке, и чем этот склад хорош — в нем уже лежит партия 'фитингов', дожидающихся упаковки в эти самые пианино. Хозяин склада, старый цыган, в дела арендаторов не лезет, можно будет спокойно, не торопясь, демонтировать в двух пианино внутренности, оставив лишь полированный ящик — и загрузить его совсем другой начинкой. Которая, случись что, обеспечит его казенными харчами — причем по обе стороны границы, без разницы — лет на десять…. Да уж, перспектива грустная; тем больше поводов работать ювелирно!