Тьма между нами - Джон Маррс

— Как долго они длились и почему закончились?

Приходится импровизировать — я не ожидала, что она спросит о подробностях.

— Первого парня звали Джон. Мы начали встречаться еще подростками и были вместе до двадцати, — начинаю я. — Познакомились в школе и после получения аттестатов некоторое время жили вместе в городской квартире…

Невольно осекаюсь, вспоминая просторную квартиру в подвале таунхауса напротив парка. Вижу нас с Джоном: он перебирает струны гитары, а я читаю на диване. Мирная будничная картина кажется такой осязаемой и реальной… Одергиваю себя и возвращаюсь к вопросу Клэр.

— Простите, — вздыхаю. — С эти временем связано много счастливых воспоминаний. Джон играл в группе, это отнимало почти все его время, и мы постепенно разошлись.

— А другие?

Неприглядную правду приходится прикрывать фантазиями.

— Второго парня звали Сэм. Познакомились через друзей и пробыли вместе пару лет, — начинаю я, пытаясь состряпать историю подушещипательнее. — Он хотел семью, однако из-за моих проблем со здоровьем, о которых я уже упоминала, у нас ничего не получилось. Мы расстались. Последним был Майкл. С ним повторилась та же история. Трудно найти мужчину, который способен смириться с бесплодием, если у него нет детей от предыдущих отношений.

— Извините, если следующий вопрос вас заденет, — отзывается Клэр, — но такая у меня работа. Постарайтесь ответить честно. Не пытаетесь ли вы с помощью ребенка, пусть даже усыновленного, стать более привлекательной для потенциального партнера? И завести семью? Или переписать историю собственных родителей? Исправить их негативный опыт?

Образ отца вновь возникает в моей голове, уже во второй раз за сегодня. Днем, копаясь в шкафу в поисках джемпера, я наткнулась на конверт со старыми поздравительными открытками, которые папа присылал мне на каждый день рождения. Все они были подписаны одинаково и содержали всего три слова: «С любовью, папа». Кому-то подобная краткость могла показаться обидной и горькой, но я-то знала, что как бы далеко он ни был, он все равно думает обо мне — на это указывало и слово «любовь», и то, что он помнил дату нашей с ним встречи, моего рождения. Много раз я собиралась найти его: нанять частного детектива или подать заявку на участие в одном из тех телешоу, в которых воссоединяют давно разлученных родственников. Но с годами смирилась, ведь прошло слишком много времени.

Прежде чем ответить Клэр, я тщательно все взвешиваю.

— Нет, это совершенно не так. Я хочу дать брошенному ребенку дом, потому что это благо, и мне это по силам. Я поступила бы точно так же, будь у меня биологические дети.

Клэр, похоже, удовлетворена моим ответом. Она задает другие вопросы, и я продолжаю лгать. Про Дилан не говорю ни слова, ведь ее словно и не было. От моей маленькой девочки не осталось ничего — ни документов, ни записей. И ни одна живая душа, кроме мамы, ее никогда не видела. Тем не менее, ее потеря изменила всю мою жизнь.

Мама, кстати, понятия не имеет о моих планах и о том, что сейчас, пока она на смене, социальный работник сидит в ее гостиной и засыпает меня вопросами. Скоро мне придется обо всем рассказать. Сначала мне и моему сыну или дочери придется жить с ней под одной крышей, но при первой же возможности мы съедем в собственный дом. Не хочу провести здесь остаток жизни. Переезд пойдет на пользу всем троим.

— Ладно, — говорит Клэр, — на сегодня достаточно.

Она делает глоток чая, который, должно быть, уже остыл, и берет свою сумку с документами. Судя по тому, что выражение ее лица оставалось благожелательным на всем протяжении встречи, я делаю вывод, что этап пройден.

Поднимаюсь, чтобы проводить ее.

— Пришлите мне по электронной почте имена и адреса шестерых человек, трое из которых не являются членами вашей семьи, чтобы мы собрали их рекомендации.

— Непременно, — обещаю я.

У меня уже есть на примете трое кандидатов с работы. Я говорила с ними, и они обещали помочь.

— Нам также нужно будет поговорить с вашими бывшими партнерами, — между делом добавляет Клэр.

А вот к этому я не готова.

— Зачем?

— Такова стандартная практика.

— Но я даже не знаю, где они сейчас живут.

— Ничего страшного; на следующей встрече вы расскажете о них поподробнее, и мы постараемся их найти.

Она обещает вскоре мне написать.

— Поскольку вы живете с мамой, нам, само собой, придется с ней переговорить. Не волнуйтесь, — добавляет она, — у вас все отлично.

Ее заверения должны меня успокоить. Однако, как только за ней закрывается дверь, я впадаю в панику — ведь истина разительно отличается от той идиллической картинки, которую я нарисовала. Когда начала охоту на Сэма, я прекрасно знала, что он женат. Собственно, я и влюбилась-то не в него, а в фотографии его детей, которыми он заваливал свою странички в соцсетях. Я решила, что, заполучив его, сразу приобрету готовую семью. Когда я рассказала его жене о нас, она простила его, и он меня бросил. Как и Майкл, когда заметил, что я слежу за ним в пабе, где он отдыхал с коллегами. В тот вечер Майкл не отвечал на мои звонки и сообщения, и я, решив, что он мне изменяет, не могла сидеть сложа руки. По всей видимости, слежка стала последней каплей. Он назвал меня «слишком навязчивой и душной» и везде заблокировал. Однако я не стала отчаиваться и еще несколько месяцев приходила к нему на работу и домой без предупреждения, пока он не обратился в полицию.

Так что мне надо каким-то образом обойти просьбу Клэр. И подумать, как привлечь маму на свою сторону. Наверняка она мечтает о внуках. И поможет мне.

Два с половиной года назад

Приходится перечитать письмо несколько раз, чтобы убедиться: глаза меня не обманывают. Однако поверить до конца в то, что там написано, я все равно не могу, несмотря на официальный бланк и печать. Придвигаю к себе телефон, поднимаю трубку и набираю первый из двух указанных номеров. Отвечает женский голос; не говоря ни слова, нажимаю отбой. По второму номеру включается сообщение на автоответчике. Оба абонента существуют. Это не розыгрыш.

Падаю на диван и пытаюсь осмыслить происходящее. Нина хочет усыновить ребенка! Сумасшедшая, выбивающая из колеи новость. Я даже предположить не могла подобного поворота.

Это не может быть спонтанным решением! Она наверняка долго его обдумывала и вынашивала, прежде чем подать заявку. И ни слова мне не сказала! Не посоветовалась. Возможно, боялась, что я попытаюсь ее отговорить. В письме меня просят дать ей характеристику и высказаться по поводу усыновления, потому что ребенок будет жить в нашем общем доме. Мне надо предоставить справку об отсутствии судимостей и быть готовой к тому, что они станут копаться в моем прошлом… Закрываю глаза и качаю головой. Это мне совсем не нравится.

Разговор предстоит тяжелый. Время словно замедляется. Три долгих часа терпеливо жду, пока Нина не вернется с работы, и еще два часа, пока мы не сядем за стол. Наконец выкладываю письмо перед собой.