Опустошение - Егор Роге

Переезд в офис был для нас знаковым событием, для Артема это было возрождение величия, для Максима – переход на качественно новый этап развития, а для меня – прежде всего новые расходы и обязательства.

– Что тебя смущает? – интересовался Артем. – Офис не нравится?

– Не привык быть должен, – отвечал я, – а после переезда я понимаю, что должен теперь ежемесячно платить по восемь тысяч долларов.

– Так весь бизнес устроен, – улыбался Артем, – как будто в такси сел: счетчик включается и ты едешь. Можешь, конечно, не ехать, но тогда не успеешь никуда и ничего не сможешь заработать.

Я понимал правоту Артема: затраты для бизнеса, как бензин для машины – нельзя тронуться с места с пустым баком; но я боялся, что наша удача закончится и мы снова будем вынуждены искать деньги и закладывать компьютер.

– На лекциях по экономике всегда говорят, что мы живем в мире ограниченных ресурсов, – отвечал я, – и деньги такой же ресурс. Может, мы могли переехать в офис на три месяца позже, а на сэкономленные двадцать пять тысяч купить мебель и организовать выставочный зал «Лассаля».

– Не страшно много тратить, – сказал Артем, – страшно мало зарабатывать, а за эти три месяца в новом офисе мы заработаем в десять раз больше!

Завершив ремонт в офисе, владельцы здания обязали нас накрыть ковровым покрытием паркет прошлого века. Мы подключили телефонную станцию и были готовы к переезду.

Артем предложил привезти нашу мебель, которая почти год хранилась у Валдиса в Риге.

Впервые в нашем офисе Артем собрал Совет директоров.

– Офис почти пустой, те уродцы на четырех ногах, которые находятся в этих помещениях, мебелью называться по определению не могут. Особенно позорно они смотрятся в офисе компании, которая занимается продажей мебели. Наш коммерческий директор, – Артем указал на меня, – на следующей неделе намерен активно приглашать к нам гостей, и пришло время привезти мебель из наших стратегических запасов. Есть возражения? Макс, организовывай транспорт, звони Валдису и собирайся на историческую родину.

– Я не могу, – ответил Макс, – во-первых, у меня нет российского гражданства и я не смогу ее ввезти и, во-вторых, я ведь контролирую сборку в ММБИ, скоро придет первый контейнер.

– И, в-третьих, тебе совершенно не хочется трястись в грузовике обратно, ведь тебе было обещано путешествие только первым классом, – добавил я, понимая, что, как единственному российскому гражданину, ехать придется мне.

– Все верно, – будто прочитав мои мысли, сказал Артем и, посмотрев на меня, продолжил: – Собирайся в дальний путь, только с деньгами, которые ты так любишь экономить, сейчас не очень, я имею в виду наличные, поэтому надо постараться уложиться в тысячу.

– С учетом таможни? – удивился я.

– Возьми тысячи две, но попробуй проскочить. На границах сейчас беспорядок, так что все может получиться.

Получив наказ от Артема проведать его семью и передать тысячу долларов Илзе и двести матери, я отправился в Ригу.

На вокзал меня провожал Макс, просил заехать к Жене, передать ей двадцать долларов и блок сигарет – по его словам, она осталась совсем без денег.

– Двадцать долларов и блок сигарет? – решил уточнить я, – при восьмистах-то долларах зарплаты – двести долларов или двадцать?

– Ну хорошо, пусть будет пятьдесят! – со злостью произнес Макс. – Заедешь? Вот адрес.

Прямо с вокзала я отправился к Илзе, она приготовила для меня завтрак, поинтересовалась нашими делами и поблагодарила за деньги.

Через час Ида угощала меня вторым завтраком, благодарила за деньги и спрашивала, все ли у Артема в порядке.

Я очень подробно рассказал, как развивается наша компания, как изменился Артем, и убеждал Иду, что теперь все будет хорошо. Она была счастлива и просила никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять Артема.

Последним пунктом программы было посещение Евгении. Она предложила мне кофе, сказав, что, к сожалению, угощать в общем-то больше нечем. Восприняв как удачу эту новость, я ответил, что человек средних размеров не способен съесть более одного килограмма еды, но похоже, что в этот день я уже опроверг этот постулат, и предложил свое общество в качестве простого собеседника.

Женя устроила мне краткий тур по своей квартире: пять комнат, не считая большой темной комнаты и прочих помещений.

– Какая площадь твоей квартиры? – спросил я.

– Сто семьдесят метров.

– Скрывать не буду, таких квартир я еще не видел! Это больше нашего офиса, – я был готов даже присвистнуть, – это же целое состояние!

– Ты прав! Чтобы содержать ее, потребуется целое состояние, – Евгения достала какие-то записи, – вот смотри – сейчас латыши задумали реформу коммунального хозяйства, и за эту квартиру долларов триста придется платить: газ, отопление и прочие достижения цивилизации. Хорошо, что родители оплачивают эти расходы.

– Кстати, а где они? – удивился я. – Ты же готовила для них площадку для приземления, они должны были приехать сразу за тобой. А уже почти три месяца прошло.

– Отцу повезло, – ответила Женя, – продлили на год командировку.

Женя проводила меня в офис Валдиса, который, по-моему, был искренне рад меня видеть.

– Ну наконец-то, – сказал он. – Артем заберет свой хлам, и я смогу эти помещения для своего бизнеса использовать!

– Это не его хлам, а наш, – засмеялся я, – на четверть мой, между прочим.

– Поздравляю, – Валдис показал большой палец, – и Макса тоже четверть? Так я тогда заберу его долю, он мне столько должен. Я шучу, за то, что вы забрали Макса, я вам даже хранение мебели в течение года считать не буду.

Мы обедали в «Синей птице» на Домской площади, и Валдис рассказывал о своих успехах. Ему принадлежал лучший магазин модной одежды в Риге, на улице Бривибас, бывшей улице Ленина, который приносил очень большой доход, почти тридцать тысяч лат в месяц.

Женя не обедала, ограничившись чашкой кофе по-рижски.

Валдис интересовался, как у нас идут дела, особенно у Макса.

– Сколько часов в день он проводит за компьютерными играми? – спросил Валдис.

– У него компьютера-то нет, – ответил я, – что, он большой любитель?

– Ну что ты! Он настоящий профессионал, – улыбнулся Валдис.

Мы вернулись в офис, когда погрузка мебели была завершена.

«Да здесь, наверно, по себестоимости не больше чем на двадцать тысяч, – подумал я, вспоминая неуверенный ответ Иосифа, что мебель стоит тридцать пять тысяч, – в районе пятнадцати».

– Удачи, – сказал Валдис и, подойдя поближе, тихо продолжил: – Скажи Максу, пусть заберет Женьку отсюда, денег у нее нет, а гордость не позволяет у меня брать в долг, пусть там ей работу придумает.