Врата судьбы - Агата Кристи

– Да?

– Вы не все знаете об этой женщине. Могу вам кое-чтосообщить, что поможет вам составить о ней правильное мнение. Мери Джордан была…вы можете назвать ее шпионкой, но она не была немецкой, вражеской шпионкой.Послушайте, что я вам скажу, мой мальчик… Никак не могу отделаться от искушенияназывать вас «мой мальчик». – Мистер Робинсон понизил голос и наклонился ксобеседнику: – Она была наша, работала вместе с нами.

– Но это же полностью меняет дело, – сказала Таппенс.

– Да, – подтвердил Томми. – Я был… я был просто потрясен.

– Почему он тебе это сказал?

– Я не знаю. Я подумал… у меня возникло предположение…

– Что он за человек, Томми? Ты ничего мне о нем нерассказал.

– Он желтый, – сказал Томми. – Желтый, огромный и толстый, ав остальном обычный и в то же время – как бы это сказать? – совсем необычный,ни на кого не похожий. Он… ну, словом, как сказал мой давний друг, это человек,находящийся на вершине.

– Это про певцов говорят, что они находятся на вершинеславы.

– Ну почему, это выражение можно употреблять не толькоприменительно к певцам.

– Так в чем же дело? Создается впечатление, что он, сам тогоне желая, приоткрыл тебе завесу тайны.

– Все это было так давно, – сказал Томми. – Давным-давнокануло в Лету. Сейчас все это уже не имеет никакого значения. Ты толькопосмотри, сколько давних событий предано гласности. Многое уже не скрывается.Рассказывают, как все на самом деле было. Что написал один, и что сказалдругой, и по поводу чего разразился такой-то скандал, и почему о том-то и отом-то умалчивалось прежде.

– Когда ты говоришь вот так, – сказала Таппенс, – яокончательно перестаю что-либо понимать. Все, оказывается, было не так, как мысчитали прежде, да?

– Что ты хочешь сказать этим «не так»?

– Ну, я хочу сказать, не так, как мы считали раньше. Я хочусказать… Что я хочу сказать?

– Продолжай, пожалуйста, – сказал Томми. – Проясни, что тыимеешь в виду.

– Именно то, что сказала. Все идет насмарку. То, что мынашли в «Черной стреле», казалось нам вполне ясным. Кто-то зашифровал этосообщение в книге, вероятно тот мальчик, Александр, и, согласно его сообщению,кто-то из них – по крайней мере, он пишет «один из нас», – словом, кто-то из семьиили из домочадцев причастен к смерти Мери Джордан, но мы понятия не имеем, ктотакая Мери Джордан, и мы оказались в тупике.

– Что верно, то верно, ничего понять невозможно, –согласился Томми.

– Ну, тебе-то не показалось, что все так уж непонятно. А я вполном недоумении. Мне не удалось ничего о ней разузнать. По крайней мере…

– Судя по тому, что удалось выяснить тебе, она была немецкойшпионкой, ты это имеешь в виду?

– Да, так все о ней говорят, и я считала, что это именнотак. А вот теперь…

– Да, – подтвердил Томми, – теперь мы знаем, что этонеправда. Она была не немецкой шпионкой, а наоборот.

– Нечто вроде английской шпионки.

– Ну да, служила, как у нас говорят, в контрразведке или ворганах безопасности. И явилась сюда в некоем качестве, чтобы что-то выяснить.Разузнать об этом… как его фамилия? Жаль, что я так плохо запоминаю фамилии. Яимею в виду этого офицера… не помню, морского или армейского. Того самого,который продал немцам секретные чертежи подводной лодки или что-то в этом роде.Ну да, теперь я уверен, что здесь было целое гнездо немецких шпионов, совсемкак прежде, во времена «Н или М?», и они творили свои грязные дела.

– Похоже, что было именно так.

– И, надо полагать, ее послали сюда, чтобы она все разведалаоб их делах.

– Понятно.

– Итак, «один из нас» означает совсем не то, что мы думали.«Один из нас» означает «кто-то из соседей». Из тех, кто жил в этих краях. Ноэтот человек был как-то связан с домом или просто бывал там по каким-то делам.Значит, она умерла не своей смертью, а потому, что кому-то стала известна ееподлинная миссия. А Александр каким-то образом об этом проведал.

– Вполне возможно, что она притворилась немецкой шпионкой. Иподружилась с капитаном… как там его звали?

– Назовем его капитан Икс, – сказал Томми, – если ты не всостоянии запомнить его фамилию.

– Ну ладно, пусть будет капитан Икс. Итак, она с ним подружилась.

– Кроме того, – продолжал Томми, – там находился еще одинвражеский агент. Он был главой крупной организации. Жил в маленьком коттедже напобережье и, я сильно подозреваю, активно занимался пропагандой – писал всякиестатьи, утверждая, что нам лучше всего объединиться с Германией, вступить с нейв союз и так далее.

– Все так запутано, – сказала Таппенс. – Все эти планы исекретные документы, заговоры и шпионаж. Невозможно во всем этом разобраться.Ясно одно: мы, скорее всего, искали не там, где следует.

– Ну, я не совсем с тобой согласен, – сказал Томми. – Я такне думаю.

– Почему это? Почему ты не согласен?

– Да потому, что если эта Мери Джордан была послана сюда длявыяснения каких-то обстоятельств и если она действительно что-то выяснила,тогда они – я имею в виду капитана Икс и других людей из той же шайки, ведьбыли же у него наверняка подручные, – так вот, когда они обнаружили, что оначто-то выяснила…

– Опять ты сбиваешь меня с толку, – сказала Таппенс. – Когдаты говоришь вот таким образом, я вообще перестаю что-либо понимать.

– Так вот, когда они обнаружили, что ей известно об ихзакулисной деятельности, им ничего не оставалось, кроме как…

– Заставить ее замолчать, – закончила за него Таппенс.

– Это звучит совсем как у Филипса Опенгейма, – сказал Томми.– А он писал гораздо раньше четырнадцатого года.

– Ну, как бы там ни было, им пришлась заставить Мери Джорданзамолчать, прежде чем она успеет сообщить о том, что она узнала.

– Вполне возможно, что ей к тому же удалось завладетькакими-нибудь важными документами или письмами.

– Да, понимаю, что ты имеешь в виду. Мы должны искать нетам, где искали раньше, а среди других людей. Если она была лишь одной из тех,кто должен был умереть от ядовитых трав и корений, ошибочно попавших в кухню изогорода, тогда я никак не могу понять, почему Александр пишет «один из нас».Ясно, что это не мог быть один из членов его семьи.