Моя война с 1941 по 1945 - Алексей Фёдоров

– А ты как? Нашумел?

– Будь спок! Тихо, спокойно.

– Может, так же, как в Голландии с картошкой?

– Нет, точно тихо.

– Ну ладно, отойдем подальше. Собирайте сухие палки.

Найти их оказалось не так-то просто, но все же что-то наскребли и, когда отошли с полкилометра от деревни, разожгли костер (спички мы просили в каждой избе, да еще кресало было у Яшки).

Пока варилась курица, кто-то предложил прокипятить белье и таким образом избавиться от вшей, которые мучили нас все время. С особым усердием они грызли потные тела.

Курицу слопали полусырой, как того несчастного кролика в Германии, хрустели кости на зубах, но насыщения не чувствовали даже после того, как выпили горячий бульон. К тому же все было несоленое.

Я первым сбросил с себя одежду и закинул в кипящую воду. Минут десять плясал голый на снегу, а ребята терли мне то спину, то грудь, а я поворачивался к ярко горящему костру боком, спиной, грудью. Прокипевшее белье вытащили, выжали, заложили другое, а мое начали сушить над костром. Плясали все по очереди, и эта процедура заняла часа два. Белье надели теплое, но слегка влажное и поэтому решили еще погреться у костра, хотя всех клонило ко сну, и хотелось забраться на сеновал.

От тепла настроение улучшилось, да и опасность встречи с карателями, казалось, миновала. Мы даже шутили, назвав нашу примитивную вошебойку «жертвоприношением священных насекомых богу войны русскими дикарями на территории Бельгии».

В разгар последней сушки верхней одежды у костра, который мы старались держать бездымным, на поляну вдруг вышел мальчик лет 15-ти. Он сразу подошел к нам.

– Вы русские?

– Да.

– Бегите скорее, завтра здесь будут каратели.

– Кто тебе сказал?

– Меня послал отец. Вы были у нас, стащили курицу и ведро. Через час после вас в деревню прибыли каратели и сказали, что завтра будут прочесывать лес. Отец послал меня искать вас.

– Как же ты нас нашел?

– По запаху дыма.

Вот тебе и конспирация, которую так легко раскрыл этот юный следопыт!

Мы крепко пожали парнишке руку (ему это очень понравилось) и расстались с ним. Наш путь лежал на юг. К концу дня мы дошли до опушки леса и в сумерках двинулись полями между населенных пунктов.

Шли всю ночь. Третьи сутки без сна, в беспрерывном движении, мокрые, промерзшие, мы к утру подошли к какой-то деревне и стали совещаться: заходить ли к жителям за продовольствием? Желудок требовал еды, а осторожность подсказывала, что этого делать нельзя – здесь могут быть немцы.

Решили лечь спать голодными. К счастью, нашли большой сарай с сеновалом.

И вот тут-то, на сеновале, перед сном решился очень важный для нас вопрос: как идти дальше – вместе или разделиться по двое.

А началось все с разговора, что в Бельгии плохо с едой. Если в Голландии нас кормили маслом, сыром, ветчиной, то в Бельгии – повидлом. Долго так не протянешь, да и четверых жителям кормить трудновато. Кроме того, четверым опасней заходить – возьмут сразу всех. В итоге разговора решили разделиться по двое и сделать это по жребию. Каждый положил в мою шапку свой знак – монету, пуговицу, спичку, палочку и на ощупь тащил. В итоге мне достался Яков, а Алексей оказался в паре с Михаилом.

Мне было все равно, хотя симпатизировал я больше скромному Алексею, он же был моим земляком.

Алексей страшно расстроился и замолчал. В темноте я не видел его лица, но почувствовал его состояние и обнял его. Можно было договориться об обмене, но Яшка откровенно рад, что идет со мной, а мне было трудно начинать разговор об изменении пар.

Если бы знать, как сложится судьба! Если бы знать! Я бы сделал все, чтобы пойти с Алексеем.

Пора дать характеристику своим попутчикам.

Алексей – голубоглазый, моего роста блондин хрупкого телосложения. Вынослив, как показал весь наш путь, и очевидно смелый, если пустился в это опасное приключение. Москвич. По его словам, корреспондент, кажется «Комсомольской правды». Тихий, скромный, молчаливый, инициативы особенной не проявлял, но слушался меня во всем. Примерно мой ровесник.

Что с ним стало потом?

Михаил – коренастый шатен, моего роста, плотного телосложения. Учитель из-под Курска. Лейтенант. В плен попал в 1943 году под городом Белым Смоленской области. Балагур. Любил шутить даже в трудные минуты. По его поведению могло показаться, что он легкомыслен (ему было 24 года), но в пути был надежен и твёрд, а обычно легкомысленные люди по настроению очень изменчивы.

Где он сейчас?

Яков – черноглазый украинец, коренастый, крепкого телосложения. Профессии не помню. Был активен в добывании пищи. Не особенно разговорчив. Вынослив. Исполнителен. Держался меня. Его интеллектуальное развитие не очень высокое. Образование – 7 классов.

Если бы я знал, как поведет он себя дальше!

Финал его был ужасен.

Вот такие это люди.

Все мы были выносливы, тверды, дисциплинированны, но неопытны. Руководил этим переходом я.

Итак, мы разделились.

Спать пошли в разные места и решили друг друга не будить – разойтись молча.

Спали мы или не спали от волнения и переживаний, я уже не помню, но, кажется, мы двинулись в путь раньше, чем Алексей и Михаил.

Пусть только ребята достигнут цели, не попадутся в руки фашистов. Вот если бы перед концом жизни мы все встретились… Вот это был бы праздник!

Вышли мы из сарая часов в семь, я сориентировался по звездам, а потом огляделся вокруг. Сарай стоял недалеко от деревни, смутно черневшей восточнее нас.

Мы решили зайти с северного конца и пройти ее всю, до южного края, набрать хлеба с повидлом и маршировать на юг. Ноги после двух маршей слушались плохо, болели мышцы и суставы, бедра и колени. Мы шли еле-еле, но не обращали на боль внимания, зная, что через час ходьбы восстановимся.

Когда мы подошли к крайнему дому, услышали сквозь затемненные окна разговор. Постучались, вошли после приглашения и оказались на кухне. За столом сидели три женщины разного возраста и молодой парень. Нас позвали за стол. Запомнил, что куски серого хлеба отрезали от большой круглой буханки тем же манером, что и в наших деревнях – прижав буханку ребром к груди. Пока мы набивали желудки, налегая на хлеб, хозяева молча рассматривали нас.

Когда жор закончился, средняя по возрасту, лет тридцати, высокая и худощавая женщина спросила:

– И как же вы думаете добраться до Швейцарии?

– Пешком, – ответил я.

– Но это опасно, в любой момент можете попасться.

– Да, но до сих пор судьба нам благоприятствовала. Мы шли семь дней по Германии, три по Голландии и вот четвертый день идем по Бельгии.