Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Шкаф был большой, пафосный, из тѐмного дерева. Стеклянные дверцы надѐжно защищали содержимое от пыли, но видно было, что внутрь заглядывают нечасто: книги, расставленные по цвету и размеру, а не по авторам и темам, выдавали свою владелицу с головой.

Нине было с чем сравнивать. Сразу вспомнились Галкины стопки любовных романов, заполонившие когда-то квартиру, бардак в библиотеке Лисара, первозданный хаос из книг и комиксов в комнате Алинки, куча учебной литературы, успевшая вырасти

на столе Нины за короткий период жизни в Истоке… Идеальный шкаф Власты Мир на фоне всего этого казался совершенно чуждым.

Ракун распахнул дверцу, пробежался кончиками пальцев по корешкам и уверенно вытащил том с красноречивым названием Обретение финансовой независимости для молодых господ. Даже листать не пришлось: конверт с фотографиями, прятавшийся между страниц, сам выскользнул на пол.

Магос подобрал его и заглянул внутрь быстрее, чем Марлена успела сдвинуться с

места.

— Ого! — присвистнул мужчина, разглядывая снимки. — Ты татуировку сделала? Не больно было в таком месте колоть?

— Отдай! — Бывшая трактирщица покраснела, вырвала конверт из рук Ракуна и торопливо запихала в недра пышной юбки. Видимо, где-то там притаился карман.

— А вот теперь точно сматываемся! — Магос осторожно выглянул в коридор, убеждаясь, что он всѐ ещѐ пуст, и торопливо вытолкал обеих девушек за дверь.

Запирать за собой не пришлось, оба замка — и магический, и механический — сработали автоматически, отрезав путь к месту преступления.

— Мы ведь ничего там не забыли? — на всякий случай спросила Нина, чувствуя, как паника потихоньку отступает.

— Пол за собой не вымыли, — хмыкнул магос.

— А отпечатки пальцев у вас снимать уже научились?

— Расслабься, женщина, всѐ закончилось. Программа минимум на сегодня выполнена. Но как же ты сигналку-то проглядела?

Нина коротко пожала плечами.

Оправданий было множество: слишком волновалась, торопилась, отвлеклась на разговор с Марленой или на поцелуй этот дурацкий, — но ни одно из них не отменяло сделанную ошибку. И хорошо, что эта ошибка не оказалась критической.

Темнота коридора сменилась освещѐнной лестницей (к счастью, безлюдной), и Нина заторопилась вниз, к выходу. Очень хотелось оказаться как можно дальше от особняка, а желательно — вообще в одиночестве. Хотя бы пару минут побыть наедине с собой и подумать. О всяком.

Но на полпути к холлу Ракун ловко ухватил еѐ за локоть, призывая остановиться.

— А ну стой! Куда это ты собралась?

— Домой. Мы же закончили с делами.

— Если мы сейчас уйдѐм — это будет слишком подозрительно. Потерпи ещѐ часик.

— А если за этот час Биниас хватится пропажи? Или госпожа Мир — списка? Нас же вычислят моментально! Тот слуга, который видел вас в коридоре — он тебя запомнил?

— Да он меня даже не разглядел наверняка, свет-то не зажигался. Успокойся, всѐ нормально. Пошли лучше отметим это дело, теперь можно!

Отмечать собственную промашку не было никакого желания, но Нина покорно поплелась следом за магосом обратно в бальный зал, всѐ больше чувствуя себя лишней на этом празднике жизни.

А праздник шѐл своим чередом. Теперь в зале танцевали, причѐм не какой-нибудь древний менуэт, а вполне современный вальс. Разномастные пары кружились под музыку, остальные гости кучковались по углам, наблюдая за танцующими, обсуждая свежие сплетни или объедая вкусности со столов. Те, впрочем, не пустели — слуги сразу же докладывали на освободившиеся места новые порции.

— Потанцуем? — светски улыбнулся Ракун.

— Нет, — отрезала Нина. Позориться перед окружающими своим неумением танцевать совершенно не хотелось, поэтому она уверенно направилась к еде. — Ты иди, если хочешь. Марлену пригласи, она явно жаждет твоего внимания.

Девица действительно всѐ ещѐ крутилась неподалѐку и кидала выразительные взгляды на магоса, не торопясь возвращаться к своему покровителю.

— Точно не будешь против? — удивился Ракун.

— Точно. Погоди… — Нина взяла со стола салфетку и тщательно вытерла с губ магоса остатки чужой помады. — Вот теперь иди.

Ракун посмотрел на неѐ как-то странно, но расшифровать этот взгляд сходу никак не получилось. Вместо мыслей в голове была тягучая каша из ощущений, а сердце колотилось так, что Нина едва слышала собственный голос и очень боялась сказать глупость, о которой потом обязательно пожалеет.

До боли хотелось, чтоб магос каким-то волшебным образом понял всѐ без слов, но телепатом он не был. Только постоял немного, обдумывая что-то неведомое, и, наконец, обернулся к Марлене. Та аж засветилась от счастья, что добилась своего. Нина попыталась ей улыбнуться, но губы свело. Осталось только смотреть, как Ракун выводит спутницу в центр зала и присоединяется к танцующим.

Неизвестно, где деревенская трактирщица научилась танцевать, но делала она это с неменьшим талантом, чем взламывала замки и притворялась знатной дамой. Блондинка двигалась легко и грациозно, и выглядела в руках магоса неожиданно тонкой и хрупкой. И какой-то очень уж уместной.

Сама Нина никогда бы так не смогла. Разве что в мечтах. Ох уж эти мечты…

Выдумала себе сказку и сама же в ней поверила. Считала, что есть в запасе ещѐ полгода или даже год, да?

Всѐ, выхухоль, нет больше никакого запаса, весь кончился. Прямо сейчас и кончился.

— Ревнуешь? — Оказалось, Власта Мир может перемещаться и тихо. Или просто Нина так погрузилась в мысли, что ничего вокруг не видела и не слышала, и заметила хозяйку бала только когда та вступила в разговор.

Сердце самым натуральным образом рухнуло в пятки. По крайней мере, попыталось. Нина лихорадочно вспоминала схему дверного замка, лихорадочно соображая, не могла ли проколоться где-то ещѐ, и если нет, то что от неѐ понадобилось Власте, а если да, то что врать про взлом кабинета его разъярѐнной владелице.

Хотя разъярѐнной она совсем не выглядела, скорее уж немного печальной, и Нина нашла в себе силы пробормотать:

— Простите, я задумалась.

— Ревнуешь. — Разноцветные перья в причѐске веско качнулись. — Да ты не нервничай так, милая. Этой девочке с ним ничего не светит, сразу видно.

— Мне, видимо, тоже.

Похоже, взломанный замок и украденный список были не причѐм, хозяйке дома просто приспичило поболтать.

Сперва Нина испытала облегчение, но потом до неѐ дошло, о чѐм именно они болтают и что она только что сказала вслух, и мучительно захотелось взвыть от собственной дурости. Или хотя бы занять чем-то дрожащие руки, поэтому она недолго думая схватила со стола первый попавшийся бокал, сделала большой глоток. Горло обожгло крепким алкоголем, но легче не стало. Наоборот, тоска сжала сердце с такой силой, что чуть слѐзы из глаз не брызнули.