Тайный Санта - Триш Арнетьо

Я была в совершенном отчаянии после убийств. Мне было двадцать два, и я в первый раз полюбила. Единственный раз в жизни. До сих пор у меня не было потерь. У меня ничего и никого не забирали раньше. Я не понимала, что происходит, как это осознать. Не только факт, что его больше нет, но и то, что люди в этом городе считали его убийцей.

Я сказала на работе, что мне нужен отпуск. По утрам у меня едва хватало сил вытащить себя из кровати. Меня все время клонило в сон. Меня тошнило. Я думала, это от горя. Но через пару недель после трагедии я получила новое потрясение: оказалось, я была беременна тобой! Я всегда думала, что человек может быть либо счастлив, либо печален. Что одно означало отсутствие другого. Я не знала, что два состояния могут сосуществовать. И уж, конечно, я не думала, что смогу испытывать оба чувства одновременно с такой интенсивностью. Твой отец был мертв, но теперь я ждала твоего появления в этом мире!

Я никак не могла понять, надо ли мне идти в полицию. Мучилась из-за этого. Единственным человеком, знавшим о нас с Томми, был мистер Миллер. Я ничего не говорила даже родителям, даже сестре — твоей тетке. Что, если бы настоящий убийца узнал про нашу связь и попытался бы убить и меня — убить нас? Но зная, что ты вот-вот родишься, я решила во что бы то ни стало вернуть твоему отцу его доброе имя. Я пошла в полицию и поговорила с детективом, который вел расследование. Я сказала, что они все не так поняли. Что Томми не мог никого обидеть. Мистер Миллер не мог никого обидеть. Это все было невозможно.

Я рассказала ему про нас с Томми — все, что уже рассказала тебе. Дайнер. Наши мечты о путешествиях. Статуэтка. Детектив оживился, когда я упомянула статуэтку. Он хотел, чтобы я рассказала о ней все, что знала, и как она оказалась в коттедже. Я спросила, не ею ли убили мистера Миллера. В газете говорилось только, что его забили до смерти, но не уточнялось чем. Детектив сказал мне, что не имеет права раскрывать подобные сведения, но я поняла, что именно ей. Я заплакала. Если бы я не подарила Томми эту статуэтку, может быть, ничего бы и не случилось. Детектив положил руку мне на плечо и позволил выплакаться.

Успокоившись, я сказала, что у меня есть для них версия. Была одна молодая женщина, о которой мне рассказывал Томми. У нее была короткая стрижка, и она очень стильно одевалась. Она часто приходила в коттедж, пыталась уговорить мистера Миллера продать землю. Эта женщина была очень настойчива. Томми ее все время прогонял. Он рассказал мне, как однажды из ружья расстрелял коробку с печеньем, которую она принесла. Я сказала ему, что это было слишком, но он возразил, что она вызывала у него плохие предчувствия. Однако случай с печеньем ее не испугал. Она возвращалась и возвращалась.

Все это я сообщила детективу. Не сказала только про печенье. Я боялась, что история про Томми, стреляющего из ружья, произведет неправильное впечатление. Но детектив отправил меня домой. На прощанье он сказал: «Мадам, знаете ли вы, сколько человек пыталось выкупить у старика эту землю за все эти годы? Если мы всех их станем подозревать, у нас мест в тюрьме не останется». Нет, у них были все необходимые доказательства. Очевидное дело. Бытовое насилие. Примите наши соболезнования. Идите домой.

Для них Томми был всего лишь работником с ранчо. Еще один сезонник — в глазах чиновников и особенно людей, наделенных властью. Нормального расследования так и не было. Полиции было все равно. Им был не нужен еще один подозреваемый. Никому не хотелось проверять очередную версию. Они просто хотели закрыть поскорее дело и убрать эту историю из газет, чтобы она не распугивала туристов.