Тайный Санта - Триш Арнетьо

Как можно забыть совершенное преступление? Что еще он натворил за последние несколько лет беспробудного пьянства? Сколько раз он обнаруживал необъяснимые порезы и синяки на руках и ногах после ночных загулов? И это еще не все, он терял где-то одежду, кошельки, телефоны. Он не мог справиться с потоком самых неправдоподобных и нелепых мыслей. Сколько было других? Скольких еще он убил и забыл об этом? Может быть, он был серийным маньяком и даже не знал об этом.

В первые несколько месяцев трезвости желание выпить возникало у Генри каждый день в одно и то же время, словно по часам. Он сидел на балконе, медленно вдыхая горный воздух. Как правило, открывавшийся вид успокаивал его. Квартира у них была небольшая, но солнечная. Окна выходили на юг. Стремясь заполнить часы, ранее занятые выпивкой, он стал покупать всевозможные растения. Зелень их листьев, чистота кислорода, который они давали, усиливали чувство покоя. Генри пытался сосредоточиться на своих новых отношениях с объектами, с природой. Весенние деревья были похожи на негатив пленки, стволы и ветки белели, словно кости, но вот-вот появятся листья, он знал, трансформация уже началась.

Кроме того, Генри стал замечать деловую активность и целеустремленность Клодин. Пока он пил, она работала, готовила компанию к их первой большой продаже. Он был ужасным деловым партнером, теперь Генри понимал это. И несмотря ни на что, она всегда была рядом с ним. Верила в его талант. В их будущее. Пока он варился в жалости к самому себе, неспособный простить ей роман со Стивом, она удвоила их активы.

Сколько бы он ни пытался вспомнить, какой темной должна была быть кровь, потекшая из головы мистера Миллера, или испуганный взгляд молодого работника, который прибежал на крик, — ничего не получалось. Все, что он помнил, — это свет фар, пока они ехали к коттеджу, как подъехали, подошли к двери. А помнил ли он, как они подошли к двери? Но как только он представлял себя внутри коттеджа, единственное, что он видел, — кровь. Там должно было быть столько крови.

Но однажды все закончилось.

— Генри, она наша. — Широченная улыбка у нее на лице.

— Что наше?

— Земля. Участок официально принадлежит «Кэлхун+Кэлхун».

Он не спросил как. Клодин покрыла убийство. Двойное убийство. После этого, что бы она ни делала, его ничего уже не могло удивить.

— У меня есть для тебя подарок, — сказала Клодин.

Она привела его в гостиную, и там, у окна, стоял винтажный дубовый чертежный стол, перевязанный ярко-красной ленточкой. Он понял. Пришло время.

Генри сел за стол и развернул чертежи, и они никогда больше не говорили об этом.

Дыши.

Дыши.

Дыши.

Этого не может быть. Или может? Может. Но как?

Дыши.

Дыши.

Дыши.

Бокал выскользнул у нее из пальцев и разбился.

На звон разбитого стекла прибежал Дейв, телохранитель Зары.

— Все в порядке, — сказала она ему, быстро подхватив на руки Пип, чтобы собака не наступила на осколки. А потом обратилась ко всем:

— Вечеринка не вечеринка, пока кто-нибудь не прольет вино!

Возможно, Зару и правда не смутило маленькое происшествие — в отличие от Клодин. Генри видел выражение полной беспомощности, застывшее на ее лице. Он знал, что она была в шоке от этой статуэтки. Некрасивой, явно дешевой поделки — полной противоположности подаркам, одобренным Клодин для участия в «Тайном Санте». Ничего, кроме неловкости, она не вызывала. Кто-то специально пытался опозорить Клодин, сорвать игру, высмеять ее перед Зарой. Первым подозреваемым у Генри был Стив. Может быть, рыбацкий сертификат принес все же кто-то другой. А может, это был кто-то из сотрудников, тот, кто пригласил Стива на вечеринку. Или Зара, не до конца уяснившая правила игры. Но кто бы это ни был, Генри пришлось признать, что реакция Клодин была чрезмерной. Она так и стояла, не двигаясь. Потеряв дар речи. Бармен с полотенцем в руке бросился вытирать пролитое вино и подбирать осколки. После этого двое официантов быстро скатали и унесли испачканный ковер. Клодин так и не пошевелилась с тех пор, как выронила бокал, и рука ее так и осталась чуть согнута, как будто она все еще держала его. Закончив уборку, бармен вставил в ее пальцы новый бокал вина. Через тридцать секунд уже все выглядело так, как будто ничего не случилось. Клодин наконец повернула голову и посмотрела на Генри широко открытыми, немигающими глазами. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел ее в таком смятении. По крайней мере, после того как…

— Какой интересный подарок, — высказался Кевин, надеясь прервать затянувшуюся паузу.

— Да, какая интересная вещица, — подхватил Джерри.

— Джулс, кто это принес? — выдавила из себя Клодин.

Джулс посмотрела на нее растерянно, недоумевая, была ли это очередная проверка со стороны хозяйки.

— Я… мне казалось, мы не должны говорить, кто что принес, — ответила она наконец.

— Именно, — поддержал ее Джон. — Это против правил.

— Я устанавливаю правила, — заявила Клодин, — и я хочу знать, кто это принес.

Все молчали. Генри посмотрел на Зару, которая, как и все, казалась ошарашенной и обескураженной неожиданной суровостью в голосе Клодин. Клодин это заметила и моментально постаралась смягчить тон.

— Просто, по-моему, это весьма уникальная вещь, — сказала она. — Поэтому хотелось бы побольше узнать про ее происхождение, чтобы все понимали, с чем имеют дело, если кто-то надумает ее украсть.

Странное молчание продолжалось.

— Это не я принес, — наконец подал голос Джек Альпайн. — Но про нее все же можно кое-что сказать — по тому, как расположены всадник и лошадь. Можно мне на секунду?

Натали передала статуэтку направо. Она пошла по кругу и дошла до Джека.

— Видите, что у лошади одна нога не касается земли? — спросил он. — Это значит, что ковбой или был ранен в бою, или вскоре умер от ран. Если обе передние ноги не касаются земли — значит, всадник погиб в бою.

— Откуда такие сведения? — спросил Стив.

— Смотрел документальный фильм про гражданскую войну, — ответил Джек.

— Брат, мы смотрели вместе, — сказал Бобби. — И по-моему, ты ошибаешься. Две передних ноги не касаются земли — значит, всадник умер после боя.

— Ты уверен? — спросил Джек.

— Абсолютно, — ответил Бобби.

— Натали, ты же была в армии, — сказал Джек. — Можешь сказать, кто из нас прав?

— Да нам особо не рассказывали про историю кавалерии, — ответила Натали.