На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

они втискивались в узкие для них ворота загона.

– Считай, Джонни! – смеялся Фредди. – Вдруг их стало больше? Как ты их считаешь? По головам или по хвостам, а?! Парни, считайте! Эркин, сколько ног?!

Да что с ним такое?! Вроде, не пахнет.

– Фредди, ты пьян?

– Ещё нет, но скоро буду. Считай же, лендлорд! У парней кончается рабочее время. Как там по трудовому законодательству, Эндрю? Эркин, сосчитал? Зажми и держи. Эндрю? Так. Ну же, Джонни, так сколько бычков?

– Сто, – подчинился его напору Джонатан.

– Эркин, у тебя?

– Сто, – выдохнул Эркин, глядя на Фредди с еле заметной улыбкой.

Андрей молча кивнул. Глаза у него блестели, губа закушена, чтобы не заржать не вовремя.

– Принимай стадо, лендлорд! Претензии есть?

– Принял. Претензий нет, – окончательно сдался Джонатан.

– Так, с этим всё. Джонни, всё сделал, как уговаривались? Где ты снял номер? Надеюсь, не в «Приме»? Там нет конюшни. Ну же, Джонни, очнись. Парням пора на отдых.

– У «Белого льва».

– А, знаю. У парней проблем не будет?

– Нет. Фредди…

– Всё потом. Парни, – Фредди повернулся к так и не спешившимся Эркину и Андрею. – Берёте моего и вперёд.

– Куда? – спокойно спросил Эркин.

– Так. Водокачку видите? От неё налево до красного дома с белыми рамами и старой каргой в окошке, дальше направо до ворот с зелёной вывеской и белым львом. Льва узнаете?

– Я его никогда не видел, – пожал плечами Эркин.

– Я тоже, – кивнул Андрей.

– Тем лучше. А то он на кого угодно похож, только не на себя. Скажете, что от Бредли. Вам покажут денники и номер. Поставите лошадей, обиходите, всё это вы знаете. И ждите нас в номере. Всё ясно? Вперёд.

Эркин молча взял поводья Майора и повернул Принца. Андрей последовал было за ним, но тут же развернулся к Фредди:

– Слушай, ты же без коня остаёшься.

– А что?

– Ну, когда крыша едет, пешком тяжело догонять, – очень сочувственно сказал Андрей.

– Сгинь! – рявкнул Фредди и захохотал, прислонившись к загородке.

Когда парни, ведя трёх лошадей в поводу, скрылись из виду, Джонатан повернулся к Фредди:

– Что всё это значит, Фредди?

– Уф-ф! – Фредди вытер мокрое от слёз лицо и спрятал платок. – Когда придёт агент, Джонни?

– В шесть. Фредди…

– Сейчас. Дай отдышаться. – Фредди поглядел на часы. – Ну, почти двадцать минут. Всё успеем.

– Почему такая спешка? Что с тобой?

– Джонни, мы ещё когда решили, что парней надо сразу убирать от стада. Или ты хотел, чтобы они попрощались с бычками? Дали последние напутствия? Идущим на смерть от ушедших оттуда же?

– Фредди, ты пьян.

– Сказал же, что нет. И сказал, что пока. С парнями всё ясно?

– С ними, да. А с тобой…

– А с тобой мы сейчас начнем, – Фредди сдвинул шляпу на затылок, ослепив Джонатана победным блеском глаз и улыбки. И весь он сиял, лучился именно победным светом. – Давай, Джонни, доставай свою фляжку. С двумя стаканчиками.

– Чтоб тебя… – Джонатан вытащил фляжку, свинтил колпачок-стаканчик, дал его Фредди и стал свинчивать второй.

– Чтоб меня, – согласился Фредди, подставляя стаканчик под тёмно-прозрачную струю.

– За что пьём?

– Не пьём, а начинаем пить, – уточнил Фредди. – Я собираюсь растянуть этот процесс до оптимального максимума.

– Началось, я понял. За что?

– За кого, Джонни. Помянем одного парня, Джонни. Хороший был парень, когда дурак, когда не очень. Помянем его.

– Помянем, – согласился Джонатан. Когда Фредди заносит, то спорить не стоит: чревато и весьма.

Они выпили. Фредди удовлетворённо крякнул и подставил стаканчик.

– Давай ещё.

– Давай. Теперь за кого?

– За него же. Чтоб ему было хорошо. И чтоб случайно не воскрес.

– Ты не запутался?

– Нет, – Фредди смотрел на Джонатана блестящими, пьяно-счастливыми глазами. – Сейчас я его назову, и ты всё поймёшь.

– Горю и сгораю.

– Гори, Джонни. Упокой, господи, если ты есть, конечно, Дилана Морли. Пей, Джонни, сейчас прольёшь.

– Ну!..

– Пей. Это надо запивать.

Джонатан выпил и перевёл дыхание. Фредди отдал ему свой стаканчик и посмотрел на часы.

– Убирай. Пять минут осталось.

– Он всегда немного запаздывает, – Джонатан завинтил колпачки и спрятал фляжку. – Фредди, ты ничего не путаешь?

– Нет, Джонни.

Фредди стоял, опираясь лопатками и локтями на поперечины загородки. Шляпа по-прежнему на затылке, счастливое помолодевшее лицо.

– Это правда, Джонни. Дилана Морли больше нет. Сгорел. Ушёл дымом. Понимаешь?

– Да. Значит, благодетель нашёл тебя?

– Да. Нашли.

– О-о! И сколько их?

– Двое. Не думаю, что был третий.

– Ясно. Что они взяли с тебя?

– Что можно взять с ковбоя в конце перегона, Джонни?

– А что потребовали?

– Ничего. Я ответил на два вопроса, и всё.

– И это ничего?! Что за вопросы?

– Строго по протоколу. Первый вопрос. Моё ли это? Я подтвердил. Деваться было, сам понимаешь, некуда. Второй вопрос. Подлинник ли это? Я опять подтвердил. И всё.

– Фредди, это не тема для розыгрыша.

– Я не разыгрываю тебя, Джонни. Клянусь.

– У меня один вопрос. Её жгли на твоих глазах? При тебе? Подменить не могли?

– Обещал один вопрос, а задаёшь три, – укоризненно покачал головой Фредди. – Я сделал это сам, Джонни. Своими руками. И всё, Джонни, вон агент. Сделай лицо, лендлорд, и будем драться за каждый грамм веса. В прошлый раз я поймал, что их весы врут на полтора фунта.

– Допустима погрешность в пять фунтов, Трейси, – агент мясокомбината Кроуд, как всегда, сух, подтянут и вылощен, будто работает в офисе за столом, а не в загонах. – Добрый вечер, мистер Бредли.

– Добрый вечер, мистер Кроуд, вы правы, но…

– Но погрешность всегда в вашу пользу, не так ли? – засмеялся Фредди.

Агент нехотя улыбнулся.

– Приступим, джентльмены.

– Приступим, – согласился Фредди, пролезая между поперечинами в загон.

Пока осмотрели и взвесили каждого бычка, пока перегнали их во внутренний загон, пока оформили все документы, наступил вечер. И к жилым кварталам Бифпита они шли уже в темноте. Светились фонари, витрины и вывески. Пьяные песни и крики, гудки автомобилей и ржание лошадей. Большой Загул – достойное завершение Большого Перегона.

Джонатан и Фредди шли рядом по улице, приветствуя знакомых и отвечая на чужие приветствия. Но это не мешало их негромкой беседе.

– Когда это случилось?

– На вторую ночь после Мышеловки, Джонни.

– Ночью?

– Днём при стаде ни до чего.

– Сами подошли?

– Да. Я не ждал, честно.

– Верю. А где были парни?

– При стаде.

– Они видели?

– Что? Как я её пускал на дым? Думаю, да.

– А их?

– Кого?

– Благодетелей.

– Как тебе сказать, – Фредди задумчиво пожевал губами. – И да, и нет. Но, во всяком случае, они их знают.

– Это уже хуже.

– Не думаю, что здесь будут проблемы, Джонни.

– Ты их не назовёшь мне,