Темное пламя - Алисон Ноэль

Урок 2: Прически. Базовый курс.

Перемена, 10 минут: Посплетничать и прихорошиться.

Урок 3: Все о звездах. Кто круг, кто не крут, кто совсем не такой, каким хочет казаться.

Урок 4: Популярность. Обзорный курс. Как ее добиться и не потерять себя.

Большая перемена, 30 минут: Посплетничать, прихорошиться, можно и поесть, если очень хочется.

Урок 5: Макияж и поцелуи. Все, что вы хотели узнать о блеске для губ, но боялись спросить.

Урок 6: Поцелуи. Спецкурс. Что приятно, что отвратно, и чего он хочет от жизни.

Полный список животрепещущих интересов Райли. Наверняка последний пункт она так и не успела опробовать на практике.

Кажется, здесь больше смотреть нечего. Уже поворачиваясь к выходу, вдруг замечаю на шкафчике фотографию в красивой круглой рамке, украшенной драгоценными камнями. Чтобы ее достать, приходится подняться на цыпочки. Ясно, что снимок не принадлежит Роми и Рейн — в их время фотографию еще не изобрели. Невольно ахаю, разглядев, что на снимке — мы.

Я, Райли и наша любимая собака, желтый лабрадор по кличке Лютик.

Это словно удар под дых. Столько воспоминаний сразу… Падаю на колени, почти не замечая, что обдираю кожу о шершавый пол. Не замечаю, что из глаз льются слезы на стекло, затуманивая снимок. Да я уже и не смотрю на фотографию. В голове разворачиваются события прошлого. Снова я и Райли хохочем, толкаемся, а Лютик бегает вокруг и взволнованно лает.

Несколько минут до аварии.

Наше последнее фото.

Я о нем совсем забыла. Райли погибла, не успев выгрузить его в компьютер.

Слезы застят глаза. Я робко спрашиваю:

— Райли? Райли, ты здесь? Ты видишь?

Может, она все это подстроила и сейчас наблюдает за мной откуда-нибудь из угла?

Полой кофты смахиваю слезы с лица, затем протираю фотографию. Хоть Райли и не отзывается, я совершенно уверена, что это ее рук дело. Она создала копию снимка, чтобы еще раз мне напомнить о нашем общем прошлом и о том, какой я была всего год назад.

Соблазн прихватить с собой фотографию велик, с трудом удерживаюсь и ставлю ее на место. Снимок принадлежит Летней стране, дома он просто исчезнет. И мне почему-то приятно знать, что он здесь.

Наверху я уже все увидела. Спускаюсь в большую комнату, пора уходить. У двери вдруг замечаю картину, на которую раньше не обращала внимания. В простой черной рамке из крашеных деревянных планок, но меня заинтересовала сама живопись: отлично выполненный портрет женщины, симпатичной, хотя и не особенно красивой — по крайней мере, по современным меркам. Бледная кожа, тонкие губы, темные волосы стянуты в узел. Сдержанная поза, строгое выражение лица, зато глаза искрятся, словно она просто играет роль приличной бессловесной женщины своего времени, чтобы никто не догадался, какой внутри пылает огонь.

Я смотрю в эти глаза, и во мне крепнет уверенность. Твержу себе, что этого быть не может, ни за что на свете — а между тем подсознательно я давно уже догадывалась, и вот теперь доказательство стоит передо мной в полный рост, от него не отмахнуться.

Мой тихий вздох раздается в пустой комнате, где его слышу только я. Выскочив за дверь, спешно создаю портал домой, в обычный мир.

Тороплюсь убежать от лица на портрете, от прошлого, свершившего свой круг.

Не дав себе времени задуматься, возвращаюсь в обычный мир и сразу несусь к Деймену.

И вдруг, уже притормозив у ворот, начинаю колебаться.

Наверняка двойняшки сейчас у Деймена.

Они всегда там.

А при них этого обсуждать, безусловно, не следует.

Однако ворота уже открываются, охранница Шейла приветливо машет мне рукой. Проезжаю внутрь и направляюсь не к дому Деймена, а в парк. Оставив машину у обочины, подхожу к качелям. Устраиваюсь на узеньком сиденье и отталкиваюсь от земли с такой силой, что, кажется, качели совершат полный круг. Нет, я раскачиваюсь взад-вперед, взлетая все выше. Ветер приятно холодит щеки, в животе сладко екает, когда доска идет вниз. Прикрыв глаза, мысленно зову Деймена, пока зверь не проснулся и не принялся за свое любимое занятие — терроризировать меня. Считаю секунды и не успеваю дойти до десяти, как появляется Деймен.

Воздух словно запылал от одного его присутствия, под взглядом Деймена меня окутывает восхитительное тепло. Открыв глаза, вижу его точь-в-точь как в первый раз, тогда, на школьной автостоянке. Волшебный, завораживающий миг, когда я целиком и полностью вверяю себя ему. Солнце светит Деймену в спину, окружая его сияющим золотистым ореолом, словно он сам светится. Я стараюсь растянуть это мгновение, насколько смогу, понимая, что еще чуть-чуть, сияние потускнеет, и я вновь перестану чувствовать Деймена.

Он садится рядом со мной на качели и взмывает к самому небу, сразу подхватывая мой ритм. И вот мы то взлетаем на немыслимую высоту, то снова обрушиваемся вниз — точное подобие наших с ним отношений за последние четыреста лет.

В глазах Деймена — ожидание, а я понимаю, что сейчас разочарую его. Я здесь не для того, о чем он думает.

Глубоко вздохнув, начинаю говорить, хотя в горле застрял комок.

— Слушай, я знаю, ситуация немного… напряженная. — Ох, еще слабо сказано! — Понимаешь, после того, как ты ушел, я обнаружила нечто ужасно важное и сразу бросилась сюда, тебе рассказать. Давай пока оставим все остальное, ладно?

Деймен склоняет голову к плечу. При взгляде в его бездонные темные глаза у меня перехватывает горло — так он на меня смотрит.

Уставившись в землю, вывожу носком сандалии круги в воздухе. С трудом выталкиваю слова:

— Ты, может, сначала даже не поверишь, но это правда, я сама видела.

Запнувшись, подглядываю краешком глаза: Деймен кивает, ободряюще и терпеливо, как всегда.

Откашливаюсь и начинаю снова. Не пойму, отчего я так волнуюсь, ведь Деймен, наверное, единственный человек на свете, способный понять меня по-настоящему.

— Ты часто говорил, что глаза — зеркало души и так далее. И что человека из прошлой жизни всегда можно узнать по глазам…

Деймен кивает. Он не торопит меня, словно готов просидеть здесь до вечера.

— В общем, речь вот о чем… — Набираю побольше воздуха. Надеюсь, Деймен не решит, что я окончательно свихнулась. — Ава-это-тетушка-Роми-и-Рейн!

Слова вылетают так быстро, что сливаются в одно. А Деймен сидит себе, спокойный, невозмутимый, и все ему нипочем.

— Помнишь, я тебе пересказывала свое видение о прошлой жизни двойняшек и об их тетушке? Так вот, эта самая тетушка и есть Ава! Ее казнили как ведьму во время Салемского процесса, а сейчас она возродилась.

Пожимаю плечами — что тут еще скажешь?